• В.Ерохин. Проблемы и направление оборонного и военного строительства в России

    4. Исходные посылки для приведения ВС МО России в соответствие с характером военных угроз и военными задачами


    При таком состоянии Вооруженных Сил России правомерен вопрос: так как же, "реформируемые" без военной доктрины, они обеспечат полномасштабное ведение вооруженной борьбы в реально грозящих нам военных конфликтах? Кто и как приведёт их организацию в соответствие с характером военных угроз?

    В поисках ответа на эти вопросы сначала вдумаемся: а есть ли вообще логика в объединении РВСН с РКО и ВКС и ВВС с ПВО, да и в придании исконно административным структурам - военным округам - статуса вводимых в третий раз оперативных стратегических командований? Стоит ли за эти три мероприятия Указа Президента № 725 так упорно держаться или набраться мужества и пересмотреть необдуманно содеянное?

    4.1. Нужно ли объединение РВСН, ВКС и РКО Войск ПВО?

    В этом конгломерате войск и сил различий больше, чем общего. РВСН являются одной из составных частей ядерной триады - организационно самостоятельной в России и штатной составной частью ВВС в США. Они применяются только в ядерной войне. Одноразовость применения лишь заблаговременно созданных и договорно ограниченных количественно боеприпасов (ракет) без "перезаряжаний" пусковых установок делает РВСН "войсками страховки" от применения ядерного оружия в течение всего времени ведения неядерной ("обычной") войны, но "войсками одного дня войны" при его применении, после чего "разрядившемуся" виду ВС надо искать иное предназначение.

    Подчеркнём САМОЕ ГЛАВНОЕ. Все права на применение ядерного оружия принадлежат высшему руководству, а не Главкому РВСН. Единственная официальная форма стратегических и оперативных действий объединений РВСН (при разных способах действий) даже называется "нанесение ударов по приказам Верховного Главнокомандующего". В связи не только с ответственностью, но и с исключительно жёстким балансом времени высшее руководство передаёт их автоматизированно напрямую.

    В этих условиях Главком РВСН решает лишь задачу ОБЕСПЕЧЕНИЯ прохождения команд (сигналов) ПОДДЕРЖАНИЕМ всех или части войск в состоянии полной боевой готовности и своевременным ИСПОЛНЕНИЕМ подаваемых свыше команд. Никаких самостоятельных оперативно-стратегических решений на ведение военных действий (нанесение ракетных ударов) объединениями РВСН по собственным замыслам он не принимает. Но решаемая этим видом ВС задача чрезвычайно важна, ответственна и заслуживает ответственности такого ранга. Отражая реальность, это никак не унижает и не оскорбляет "честь и достоинство" ни этого вида ВС, ни его "не командующего Главкома".

    В сущности же, решая важнейшие стратегические задачи сдерживания ракетного нападения и возмездия (отмщения) за его совершение поражением противника, этот вид ВС представляет собой только ответственных "СТАРТОВИКОВ" (по их собственному юмору - "кнопочников"), осуществляющих старты боевых баллистических ракет межконтинентальных (и средних) дальностей по командам свыше.

    Много общего с РВСН, хотя и при определённых особенностях и отличиях, у ВКС. Не имея пока реального оружия для борьбы "в космосе, из космоса и через космос", они являются такими же только "СТАРТОВИКАМИ", но осуществляющими старты (запуски) небоевых ракет-носителей с выведением на орбиты и возвращением с них всех видов космических аппаратов, в том числе военного назначения. Их объединение естественно. Просто ВКС можно было в своё время не выделять из РВСН.

    Объединение же с РВСН одного из родов войск ВКО - войск РКО, имеющих совершенно иное, чем старты, предназначение, нелогично. Первоначально РКО зарождалась (с моим участием в комплексных научных обоснованиях системы ВКО СССР) как средства и система раннего предупреждения (СРП) об ударе (ударах) межконтинентальных баллистических ракет (МБР). При этом СРП (предшественница СПРН) создавалась для решения двух задач:

    1) оповещение высшего руководства о начале межконтинентального ракетного нападения МБР противника;
    2) информационное обеспечение средств и системы ПРО Войск ПВО, создать которые в то время против моноблочных МБР представлялось возможным и работы по созданию которых начинались.

    Решая вопрос о собственных средствах разведки для тогда же создававшихся РВСН, принимали во внимание три обстоятельства.

    Во-первых. Войска ПВО страны в то время были (и остаются) наиболее "радиоэлектронными" в разведке воздушного пространства, особенно в сравнении с "ракетчиками-стартовиками".

    Во-вторых. Средства и система обнаружения начала ракетного нападения, как средства не "информационные", а лишь "сигнальные", нужны не только РВСН, но всей ядерной триаде, и лишь один раз, а больше и прежде всего и тоже один раз нужны государственному и высшему военному руководству, которое непосредственно принимает решения и командует триадой.

    В-третьих. Они были постоянно нужны Войскам ПВО страны, которые тогда стали развиваться в Войска ВКО страны с системами противоракетной (ПРО) и противоспутниковой ("противокосмической" - ПКО) обороны, а также со ВЗАИМНО УВЯЗАННЫМИ системами всех видов разведки (обнаружения и информации).

    Ядерной триаде, в том числе РВСН, была гарантирована способность своевремённо выполнять свои задачи по подаваемым командам свыше, НЕ ОБРЕМЕНЯЯ её наряду с обеспечением стартов своих МБР (и БРСД) ещё и ведением СОБСТВЕННОЙ, НО НЕ ДЛЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ САМИМИ разведки МБР противников на их траекториях, а государство – лишними затратами на ненужное дублирование в этом Войск ПВО страны. Сигнал о ракетном нападении от СРП, а затем от СПРН (напомним) автоматизированно передаётся ОДНОВРЕМЁННО с высшим руководством во все виды ВС для обеспечения их ИЗГОТОВКИ К ДЕЙСТВИЯМ до момента получения приказа. С этой аргументацией соглашались несколько десятилетий и сейчас в этом ничего не изменилось.

    Передача РКО из Войск ПВО в РВСН или вообще КОМУ УГОДНО при сохранении права на пуски МБР (БРСД) за высшим руководством совершенно ничего не меняет и новых качеств РВСН не придаёт. Это ненужное занятие, возможное то ли по ведомственному умыслу, то ли по недоразумению. Ничего не меняется в РВСН с передачей им и других составных частей РКО (ПРО, ККП, ПКО). Это совсем другие задачи! Сама аргументация руководством РВСН преимуществ передачи РКО в РВСН поражает то ли полным незнанием принятых ими войск, то ли стремлением любой ценой вводить в заблуждение всех, кого только можно, для сохранения своего вида ВС. Примером "доказательств" взлёта свойств и боевых возможностей РКО при передаче их в РВСН являются лекции Главкома РВСН В.Н. Яковлева в высоких инстанциях, в которых он показывает её "преимущества":

    "1) обеспечение возможности проведения ответно-встречного удара, который по эффективности превышает ответный удар в 2-3 раза;

    2) повышение боевой готовности РВСН за счёт приведения в готовность к пуску ракетных комплексов по сигналам от системы предупреждения о ракетном нападении;

    3) обеспечение реализации адаптивных схем боевого патрулирования подвижных ракетных комплексов по информации от системы контроля космического пространства, осуществляющей непрерывный контроль функционирования космических аппаратов разведки и выдачи на ЦКП РВСН информации, позволяющей осуществить прогноз их движения и времени пролета над позиционными районами РВСН;

    4) обеспечение гибкости боевого применения РВСН - за счёт выбора (кем? –И.Е.) рационального плана боевого применения на основе информации о пространственно-временной структуре удара, оценки его масштабов и прогноза районов падения боевых блоков противника.

    Вместе с тем, необходимо всегда помнить и о том, что в случае развязывания военных действий (каких, неядерных? - И.Е.) РКО будет принимать участие в стратегической операции по отражению воздушно-космического нападения противника".

    Система РКО, а точнее ПРН, с самого начала создавалась и в течение нескольких десятилетий предназначалась ИМЕННО ДЛЯ ЭТОГО и ВСЕГДА ОБЕСПЕЧИВАЛА решение в том числе этих, но словесно преувеличенных задач, причём не только для РВСН, а для всех видов ВС. Свойства РКО не изменились от того, что её переподчинили людям, не знакомым с нею. Надо просто разобраться с тем, что и для чего создавали!

    В то же время изъятие РКО из системы ВКО РАЗРУШАЕТ ЦЕЛЬНУЮ ЕДИНУЮ СИСТЕМУ ВКО СТРАНЫ, как ИНФОРМАЦИОННУЮ и БОЕВУЮ систему борьбы со всеми видами аэродинамических, орбитальных и комбинированных (суборбитальных) средств воздушного и космического нападения ЕДИНОГО воздушно-космического противника.

    Система РКО, объединившая системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН), контроля космического пространства (СККП), противоракетной обороны (СПРО) и противокосмической (противоспутниковой) обороны (СПКО), за прошедшие десятилетия весьма органично ФУНКЦИОНАЛЬНО вписалась в единую систему ВКО, предназначенную для борьбы со всеми видами средств воздушного, космического и комбинированного нападения ЕДИНОГО воздушно-космического противника, и в организационную структуру Войск ПВО страны. Ничего кроме развала этих отдельных систем не изменилось! Зачем же разрушать всю систему ВКО?

    Найти, чем занять ответственный по значимости, но мало загруженный по времени участия в борьбе "одноразовый" вид ВС (проблема, которой у США нет) конечно же надо. Но не ценой разрушения сложившейся и развивавшейся десятилетиями СИСТЕМЫ ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ воздушно-космической обороны ГОСУДАРСТВА. Оно не только нелогично и совершенно бессмысленно, но и очень опасно. Ведь делается это в условиях продолжающегося, особенно в США, бурного развития глобальных ВОЗДУШНО-КОСМИЧЕСКИХ СИСТЕМ различного, особенно военного назначения, а также СМЫКАНИЯ суборбитальными классами СВКН: гиперзвуковыми крылатыми ракетами (ГЗКР), воздушно-космическими самолетами (ВКС), ракетопланами (РПл) и др. - ВОЗДУШНОЙ (ниже 35-40 км) и КОСМИЧЕСКОЙ (выше 120-150 км) областей военных действий ЕДИНОГО воздушно-космического противника.

    В связи с военной ненадобностью всего этого для нынешних РВСН осваивать ими наряду с пусками МБР (и БРСД) по наземным объектам противников ещё и давно освоенные Войсками ПВО ведение разведки в космосе средств на траекториях и орбитах, а также ведение борьбы с орбитальными и комбинированными средствами ("в космосе, из космоса и через космос"), сменяя на этом десятилетия готовившиеся Войска ПВО, ни к чему. Тем более, что не ясно, до каких пор боевые средства ВКС и ПКО будут находиться в зачаточном состоянии (а вести борьбу им пока ещё нечем), и когда войска РКО впишутся в неясно какую, кем и когда заказанную и полученную в условиях сокращения военных расходов, а вообще-то и ненужную с и с т е м у в РВСН. Это не только сложно и совершенно не обеспечено техническими средствами, но и необъяснимо логически - зачем всё это делать в одной стране дважды ?

    Во-первых, ради чего в принципе ни с того, ни с сего менять то, что есть и слажено, на то, чего нет, и отбирая у тех, кто занимался этим с самого начала, поручать всё другим, ранее этим не занимавшимся, с созданием при этом вместо существующей ЕДИНОЙ СИСТЕМЫ ВКО от ЕДИНОГО воздушно-космического противника в одном виде ВС ДВУХ новых и пока никем не проработанных практически и даже не обоснованных теоретически систем в разных видах ВС?

    Во-вторых, из каких военных соображений сочли лучшим вместо ЦЕНТРАЛИЗОВАННЫХ ДЕЙСТВИЙ единой системы ВКО, готовившейся для этого в течение 30-40 лет, организовывать, особенно в "промежуточной" области воздушно-космического пространства (на высотах от 40 до 120 км) сложное ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ войск и сил двух впервые создаваемых и ранее никогда не встречавшихся гибридов - "ВВС и ПВО" и "РВСН, ВКС и РКО Войск ПВО" - при борьбе с ГИПЕРСКОРОСТНЫМИ перспективными средствами ВКН, маневрирующими С ОРБИТ В АТМОСФЕРУ И НАОБОРОТ?

    В-третьих, передача войск РКО в РВСН, а ПВО в ВВС - это не только межкабинетные перевозки кресел, ковров и прочего служебного скарба из Балашихи в Одинцово, а с Пироговки в Балашиху, успешное мгновенное осуществление которых уже, ликуя, объявляют "заметной подвижкой" и даже "большим достижением" в военной реформе. А кто будет не просто "начальствовать" в мирное время, но и организовывать ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ новых ВВС и новых РВСН НА МЕЖВИДОВОМ (межгибридном) УРОВНЕ в военных конфликтах? Кто его будет осуществлять? С помощью каких технических средств? Кто и когда определит их облик, задаст в разработку, получит на вооружение, развернёт и освоит? В СССР на подобное уходили десятилетия и не всегда успешно!

    А ведь проще и дешевле одуматься, вернуться к началу и научно обосновать, как надо реформировать ВС по серьёзному, а не в ведомственных целях? Надо же смотреть в корень и учитывать прошлый опыт! Мы провозгласили "реформу во имя экономии", а замахиваемся на российскую военно-техническую "панаму" или на советский "БАМ". И в действиях и в желаниях надо помнить о ЦЕЛИ РЕФОРМИРОВАНИЯ!

    Из доложенного следует, что логики в объединении РВСН и РКОВойск ПВО нет никакой. Их надо разъединить.

    4.2. Нужно ли объединение ВВС и Войск ПВО?

    Единственной ОБЩНОСТЬЮ в этом конгломерате войск и сил является наличие во всех родах авиации в ВВС и в одном из родов войск в Войсках ПВО САМОЛЁТОВ. Но и то разных классов и назначения, в целом НЕ ВЗАИМОЗАМЕНЯЕМЫХ не только по боевому применению, а в значительной степени и по их обслуживанию (эксплуатации, ремонту, обучению). Не очень, но самое близкое сходство имеют существенно различающиеся всепогодные перехватчики Войск ПВО и фронтовые истребители ВВС для действий в несложных условиях погоды и времени суток. В остальном между Войсками ПВО и ВВС ПОЛНОЕ РАЗЛИЧИЕ и даже ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ в нескольких планах.

    Первое. ВВС - не единственный, а один из трёх наступательный (ударный), Войска ПВО - единственный оборонительный вид ВС. Военные действия они ведут против РАЗНЫХ видов сил и объектов противника, в РАЗНЫХ сферах вооруженной борьбы (один с воздуха на земле или воде, другой - с земли и воздуха в воздухе и космосе), в совершенно РАЗНЫХ конкретных местах (Войска ПВО в границах государства, дислоцируясь в важнейших экономических районах, а ВВС за его пределами, дислоцируясь в приграничных и приморских районах) и в РАЗНОЕ время. Сроки наших и противника налётов никто никогда не согласовывает и это не возможно. А значит невозможно конкретно согласовывать и планировать время действий фронтовой авиации ВВС и сил Войск ПВО. Совместное применение фронтовой авиации ВВС и Войск ПВО в борьбе с воздушным противником, не исключаемое на сухопутных фронтах, кроме как с ИА ВВС не по всем классам самолётов и крылатых ракет и только при их визуальной видимости, ИСКЛЮЧЕНО В ПРИНЦИПЕ.

    Второе. ВВС России - это не единственный и совсем не главный "меч" не только против всего воздушно-космического противника (ВКП), но и против всех видов его авиационных сил. По тактико-техническим возможностям для ИА ВВС доступна лишь часть даже только авиационного типажа СВН и то не во всём диапазоне условий их действий, а для ДА ВВС практически не доступна территория США. С ВВС крупнейших государств и их военных блоков им далеко не равняться по силе.

    Кроме того, ВВС России - совсем не ВВС США, в которых объединены, а точнее сразу же создавались вместе, прежде всего и главным образом ВВС и РВСН, а не ВВС и ПВО. Наличие в одной руке бомбардировщика, а в другой – баллистической ракеты делает ВВС США в противоположность ВВС России полновесным главным и единым воздушно-космическим "мечом", а без иносказаний – единым воздушно-космическим ударным (наступательным) видом ВС. Небольшой "довесок" авиационного компонента (ИА), оперативно подчинённого практически ненужной на удалённом от нас и обособленном континенте системе ПВО NORAD, на облик американских ВВС влияет очень мало. Войска же ПВО СССР, а пока и России – это главный и при оперативном подчинении ему части сил и средств ПВО других видов ВС способный стать единым "щитом" против всего воздушно-космического противника (ВКП), а без иносказаний - единым противовоздушно-противокосмическим оборонительным видом ВС.

    Третье. Войска ПВО в целом являются войсками ПОСТОЯННОЙ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ и ПОСТОЯННОЙ ДИСЛОКАЦИИ с заранее известными уже в мирное время БОЕВЫМИ ЗАДАЧАМИ, оборудованными и подготовленными на всей территории государства боевыми позициями, развёрнутыми системами разведки, связи и управления. ВВС в целом таким видом ВС не являются. Они имеют лишь общее предназначение с готовностью к действиям в различных регионах (районах), но без заблаговременно, до начала очередных военных действий ставящихся конкретных боевых задач и находятся в местах дислокации мирного времени.

    Четвёртое. Главное командование Войск ПВО является ОПЕРАТИНО-СТРАТЕГИЧЕСКИМ КОМАНДОВАНИЕМ. имеет юридическое право издавать БОЕВЫЕ ПРИКАЗЫ подчинённым штатным объединениям на ведение военных действий по выполнению задач, определяемых и ставящихся им своими решениями, и НЕПОСРЕДСТВЕННО РУКОВОДИТ их ведением и выполнением. Главное командование ВВС по фактическим функциям является АДМИНИСТРАТИВНЫМ КОМАНДОВАНИЕМ, которое НЕ ВЕДЁТ самостоятельных военных действий. Объединения и соединения ВВС, всякий раз распределяемые высшим командованием, УЧАСТВУЮТ в военных действиях, проводимых разными оперативно-стратегическими командованиями (Верховным Главным Командованием, командованиями сухопутными фронтами, флотами, зонами ПВО).

    Дальняя авиация является одной из составных частей ядерной триады (РВСН, РНМФ, ДА ВВС) и стратегической неядерной силой, применяемой по замыслам и планам ВГК, а не Главкома ВВС.

    Фронтовая авиация (фронтовые бомбардировщики, штурмовики, истребители), находясь в составе воздушных армий или ВВС военных округов, действует по замыслам и планам наземных операций под общим командованием ВГК или сухопутных фронтов, а не Главкома ВВС.

    Военно-транспортная авиация выполняет задачи (десантирование, транспортные перевозки и др.) по замыслам и планам высшего командования или заявкам оперативно-стратегических командований, а не Главкома ВВС (не он определяет, кого куда и когда транспортировать для выполнения каких боевых задач).

    Армейская авиация давно передана из ВВС в Сухопутные Войска и ею Главком ВВС в военных действиях тем более не командует.

    В связи с изложенным, Главком ВВС в отличие от Главкома Войск ПВО не издаёт боевые приказы подчинённым ему штатным объединениям и соединениям ВВС на ведение ими военных действий по его замыслам и решениям и подобно Главкому РВСН тоже непосредственно НЕ РУКОВОДИТ выполнением ими ставящихся оперативно-стратегическими командованиями боевых задач. Он лишь ОБЕСПЕЧИВАЕТ их ведение в составе оперативно-стратегических командований. Но это тоже серьёзные и важные предназначение вида ВС и его административная функция, которые достойны этого уровня. Отражая реальность, это тоже никак не унижает и не оскорбляет "честь и достоинство" ни этого вида ВС, ни его "не командующего Главкома".

    Пятое. Не впервые предпринимаемое объединение Войск ПВО с ВВС на уровне видов ВС (по Указу), а тем более их объединений (по инициативе ВВС) является необдуманной и военно не обоснованной попыткой, разобщая три вида ударных (наступательных) сил, создать не ясно зачем ПРОТИВОЕСТЕСТВЕННЫЙ ГИБРИД двух видов не имеющих практически ничего общего сил разного (ударного и оборонительного) назначения, напоминающий "помесь УЖА и ЕЖА".

    Нетрудно предсказать, что этот фронто-тыловой наступательно-оборонительный мёртворождённый двухголовый урод сможет просуществовать лишь ДО ПЕРВОГО СЕРЬЁЗНОГО ИСПЫТАНИЯ, и нам в который раз! (ничему не научившись и в Великой Отечественной войне) придётся снова "менять коней на переправе", изымая ПВО из ВВС, как в конце 1941 г., в 1954 г. и в 1984 г. изымали её из фронтов и военных округов, но кроме того организационно расчленять искусственно созданных "сиамских близнецов" - доселе невиданных "округов и армий ВВС и ПВО".

    Шестое. ВСЕ ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ ЦЕЛЬНОЙ СИСТЕМОЙ под боевым руководством Главкома Войск ПВО ведут борьбу в воздухе со средствами воздушного нападения, стартующими на наши наземные и морские объекты. ОДНА ИЗ ТРЁХ НАСТУПАТЕЛЬНЫХ (УДАРНЫХ) СИЛ своим основным составом входит в ядерную триаду и участвует в вооруженной борьбе в наземной сфере на сухопутных фронтах, но не ведёт борьбы с СВН противника в воздушной сфере - на маршрутах их полёта, - а в их роли сама решает подобные задачи в противоположном направлении - по наземным и морским объектам противника, причём действуя (повторим) ОТДЕЛЬНЫМИ объединениями и соединениями в оперативном подчинении разным оперативно-стратегическим командованиям.

    Предлагать на перспективу сосредоточить "в одних руках", да тем более в руках наших ВВС, два таких антипода можно только по совершенной некомпетентности или с отчаянным умыслом в борьбе "за выживание при реформе". В этой связи напрашивается вывод, что убедительных, научно обоснованных доказательств, подтверждающих необходимость объединения ВВС и Войск ПВО и оправдывающих это решение руководства, у ВВС НЕТ.

    Особо остановимся на созданном в противоестественно объединённом виде ВВС и ПВО ещё и противоестественном НАСТУПАТЕЛЬНО-ОБОРОНИТЕЛЬНОМ гибриде ФРОНТО-ТЫЛОВОГО назначения на оперативном уровне, именуемом "объединением (округом, армиями) ВВС и ПВО" и тоже напоминающем "помесь УЖА и ЕЖА". Указом Президента предписано объединение ВВС и ПВО на уровне видов ВС. На уровне объединений это сделано позже - под давлением ВВС. Ни в СССР, ни в России, ни в индустриальных государствах таких объединений не было и нет. Хорошо ещё, что предотвратили создание смешанных корпусов и дивизий ВВС и ПВО, как настаивали ВВС.

    Серьёзна ли и перспективна ли сама СТРУКТУРА - "смешанное объединение (округ, армии) ВВС и ПВО" ? Созданные то ли по недоразумению, то ли по недоброжелательному в отношении Войск ПВО умыслу, они не имеют ничего общего с исходной и опорной для ВВС идеей "воздушных армий" в довоенном труде начальника кафедры авиации ВА им. М.В. Фрунзе и профессора ВВИА им. Н.Е. Жуковского А.Н. Лапчинского, превращённого ВВС едва ли не в икону.

    Но беда в том, что руководство ВВС НЕ РАЗЛИЧАЕТ, где ИСПОЛЬЗОВАНИЕ АВИАЦИИ в наземных военных действиях совместно со всеми наземными родами войск и сил в составе сухопутных фронтов, что понимал Александр Николаевич Лапчинский, а где более целесообразный СПОСОБ ЕЁ ПРИМЕНЕНИЯ ДЛЯ ЭТОГО: во-первых, не отдельными авиационными полками, бригадами и дивизиями под административным руководством начальников ВВС фронтов, а централизованно и массированно в составе фронтовых воздушных армий во главе с командующими, и во-вторых, авиации фронтовых ВА и войсковой ПВО под единым руководством, что предлагал авиационный комбриг А.Н. Лапчинский.

    Не разобравшись ни в этом, ни в том, что в Великую Отечественную войну созданные в 1942 году воздушные армии использовались именно в составе сухопутных фронтов и никак иначе, Главком прежних ВВС заявляет:

    "Эффективно применять авиацию можно только при её централизованном подчинении Главкому ВВС. Если раздать её по военным округам (фронтам), то в случае агрессии... против России мы можем повторить трагический для нашей страны опыт начального периода Великой Отечественной войны".

    К сожалению, это же повторяет и Главком нынешних ВВС. А в действительности всё было в начале войны и будет всегда наоборот!

    Вспомним ОРГАНИЗАЦИЮ ВС СССР во второй половине ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ.

    Из многих положительных уроков Великой Отечественной войны для воздушной безопасности и противовоздушной обороны государства важны следующие семь. Их я бы отнёс даже к ПРИНЦИПАМ построения системы и организации ВКО государства.

    1. Организационное разделение наземной и воздушной СФЕР ВООРУЖЕННОЙ БОРЬБЫ, в которых она ведётся стратегически взаимоувязанно, но оперативно и тактически самостоятельно разными родами войск и сил.

    2. Пространственное разделение ЗОНЫ наземных военных действий от линии боевого соприкосновения на глубину ответственности сухопутных фронтов (до 250-300 км) и ЗОНЫ противовоздушных военных действий от тыловых границ сухопутных фронтов, а в конце войны - армий их первого эшелона (50-70 км от переднего края) на всю глубину досягаемости вражеской авиации (до 800-1000-1200 км).

    3. Организационное разделение руководства войсками на АДМИНИСТРАТИВНОЕ и ОПЕРАТИВНОЕ и переход с родовых на ОБЩЕВОЙСКОВЫЕ ОСНОВЫ ведения вооруженной борьбы объединениями, соединениями и частями родов войск под руководством не административных командований этими родами войск, а оперативных общевойсковых командований в каждой сфере (командований сухопутными фронтами, фронтами ПВО, флотами). Считаю это самым выдающимся достижением советского военного искусства в Великой Отечественной войне.

    4. Преобразование противовоздушной обороны территории страны (ПВО ТС) в отличие от войсковой ПВО из зенитной в комбинированную АВИАЦИОННО-ЗЕНИТНУЮ.

    5. Переход от объектового построения и зенитной и авиационной обороны отдельных объектов к ТЕРРИТОРИАЛЬНО-ОБЪЕКТОВОМУ построению с задачей не отражения налётов только на обороняемые объекты, а активной БОРЬБЫ С ВОЗДУШНЫМ ПРОТИВНИКОМ в границах районов ПВО ТС и в конце войны в границах ответственности объединений и соединений (армий, корпусов, дивизий) ПВО в интересах обороны всех видов объектов тыла и стратегических коммуникаций за зоной наземных военных действий.

    6. Не только СОПРЯЖЕНИЕ, но и ПЕРЕКРЫТИЕ зон действий зенитных средств и ИА сухопутных фронтов с зонами действий соединений фронтов ПВО для обороны оперативных коммуникаций и фронтовых объектов, кроме сражающихся войск, а в ряде случаев, в частности, на висленских и одерских плацдармах – даже создание временных ОБЩИХ ГРУППИРОВОК.

    7. Широкое участие авиационных и зенитных средств ПВО ТС в борьбе с НАЗЕМНЫМ ПРОТИВНИКОМ (танками, мотопехотой, артиллерийскими и миномётными батареями, командными и наблюдательными пунктами, живой силой).

    Не подготовившись к войне как следует и получив эти уроки очень дорогой ценой жертв и разрушений на фронте и в тылу, мы отвергли довоенную организацию ПВО ТС и после мучительных поисков под воздушными и наземными ударами врага только к середине войны создали на этих принципах новую и эффективную ВОЕННУЮ СИСТЕМУ ПВО ТС. Вполне оправдавшая себя организация ПВО СССР в конце Великой Отечественной войны представлена на ПЛАКАТЕ № 1. В чём её суть?

    К середине Великой Отечественной войны мы поняли, что ЦЕНТРАЛИЗОВАТЬ РУКОВОДСТВО надо не силами и средствами КАЖДОГО РОДА ВОЙСК В ЦЕЛОМ (видов ВС тогда не было) обособленно из московских кабинетов начальников родов войск, а НА ПОЛЯХ СРАЖЕНИЙ силами и средствами ОБЪЕДИНЕНИЙ и СОЕДИНЕНИЙ всех родов войск, действующих в каждой сфере вооруженной борьбы (наземной, воздушной, морской), оперативно подчиняемых ОБЩЕМУ КОМАНДОВАНИЮ сухопутными фронтами, фронтами ПВО, флотами соответственно.

    В ходе войны, с одной стороны, сохранены РОДА ВОЙСК, возглавляемые начальниками, а с середины войны командующими, но только с АДМИНИСТРАТИВНЫМИ ФУНКЦИЯМИ. Рода войск состояли из ОДНОРОДНЫХ объединений и соединений, возглавляемых командующими и командирами, которые совмещали и административные и оперативные функции.

    С другой стороны, упразднив стратегические командования направлений, сформировали полнокровные ОПЕРАТИВНЫЕ структуры: в течение 1942 года СУХОПУТНЫЕ ФРОНТЫ, а в середине 1943 года ФРОНТЫ ПВО, которым на время операций оперативно подчинялись (придавались) отдельные объединения, соединения и части всех родов войск, применяемых в данной (наземной или воздушной) сфере вооруженной борьбы. В сухопутные фронты входили мотострелковые, танковые, воздушные армии и корпуса, артиллерийские и сапёрные корпуса, соединения и части других наземных родов войск, зенитные части и соединения "войсковой ПВО". Во фронты ПВО входили армии, корпуса и дивизии ПВО и ИА ПВО, дивизии и полки зенитных пулемётов, зенитных прожекторов, аэростатов воздушного заграждения, войск ВНОС.

    Только отчётливо РАЗДЕЛИВ СФЕРЫ вооруженной борьбы (наземную, воздушную, морскую) и действующие в них войска и силы, перейдя с родовых на ОБЩЕВОЙСКОВЫЕ ОСНОВЫ ведения вооруженной борьбы в каждой сфере и на равных организовав их СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ, мы научились воевать и благодаря этому победили. Вспомним приведённое выше высказывание на этот счёт Г.К. Жукова.

    Руководители ВВС исказили смысл и другого важного положения профессора А.Н. Лапчинского. Выхватив цитату: "Воздушное наступление и воздушная оборона должны подчиняться одной воле ... Объединение воздушных сил и ПВО давно назрело", они резюмировали: "Таким образом, ещё до Великой Отечественной войны был поставлен вопрос об объединении сил и средств ВВС и ПВО в один вид ВС – ВВС". Здесь ещё больший конфуз, если не худшее. Руководители ВВС не учли, что живший до 1938 г. А.Н. Лапчинский вёл речь о зоне военных действий, а не о тыле страны и об имевшейся тогда ПВО военных округов (фронтов), а не о созданных только в ноябре 1941 г. Войсках ПВО Территории Страны, о которых до этого даже не говорили.

    Не разобравшись, какую ПВО имел в виду А.Н. Лапчинский, они с настойчивостью, достойной лучшего применения, бились и добились объединения ВВС с Войсками ПВО на территории страны, хотя они решают разные задачи, оставив раздельными ВВС и войсковую ПВО в границах военных округов (фронтов), действующие в общих зонах в общих интересах и по задачам фронтов.

    Столь несуразно искусственно сотворённые "сиамские близнецы" по имени "объединения ВВС и ПВО" должны быть хирургически разделены в первую очередь и безотлагательно. Это прекратит муки тех, кто бьётся в безнадёжных поисках путей решения всех проблем применения такого урода и особенно проблем управления в нём. Заметим, что в Московском округе ВВС и ПВО первый шаг к этому уже стыдливо сделан.

    Всё это показывает, что никакое объединение ВВС и Войск ПВО не расширяет одну их общую задачу. Её как не было, так и нет. Оно лишь сводит под одно командование ДВЕ как существовавшие, так и существующие совершенно разные, самостоятельные, не совмещающиеся и не пересекающиеся задачи, решаемые в разных сферах вооруженной борьбы (и даже географических средах), в разных районах (территориях), по разным объектам противника и в разное время - только в составе одной, а не разных воюющих сторон. Поэтому логики в объединении ВВС и Войск ПВО тоже нет. Их надо разъединить.

    4.3. Отношения с противовоздушной обороной государства военных округов и сухопутных фронтов.

    Бесконечные инициативы подчинения сил и средств ПВО страны КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ ВОЕННЫХ ОКРУГОВ наравне с силами и средствами войсковой ПВО, исходящие от военного руководства с сухопутным складом военного мышления, продолжаются на одном и том же уровне от довоенных времён до наших дней. После Указа № 725 воздушно-космическая оборона РАЗВАЛЕНА, а её противовоздушная часть ПОЛНОСТЬЮ ОТБРОШЕНА К ПРЕДВОЕННОМУ СОСТОЯНИЮ. Это выразилось, во-первых, в превращении военной и послевоенной комплексной авиационно-зенитной противовоздушной обороны в довоенную однобокую только зенитную оборону и, во-вторых, в её двойном подчинении - не только Главкому ВВС, но и В СЕДЬМОЙ РАЗ (считая от довоенного) военным округам.

    Напомнив историю и проведя анализ военного реформирования ВС России в части ВКО, в том числе взаимоотношения с ней военных округов и сухопутных фронтов, отметим следующее.

    1. В периоды серьёзных военных испытаний НИКТО НИКОГДА НЕ ПОДЧИНЯЛ ВОЗДУШНУЮ СФЕРУ ВООРУЖЕННОЙ БОРЬБЫ НАЗЕМНОЙ. В Великой Отечественной войне осуществлялось стратегическое и оперативное ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ сил двух сфер, что как достижение отмечал и цитировавшийся выше Г.К. Жуков. В годы массовых воздушных вторжений самолётов НАТО Войска ПВО страны вели борьбу с ними на основе ЕДИНОНАЧАЛИЯ под руководством своего Главкома без "помощи", а во многих случаях вопреки вмешательству военных округов.

    2. Внешне благополучно "командуя" силами и средствами ПВО страны в спокойные периоды времени, когда не требовалось решение специфических задач ПВО (ВКО) и любой командующий мог командовать кем угодно, командующие войсками военных округов зацикливались на "организационных мероприятиях" и службе войск и не занимались вопросами СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ВООРУЖЕНИЯ.

    3. После каждого периода их "командования" система ПВО страны приходила в застой не только организационно, но и технически. В то же время ни один из них никогда не нёс "возложенной на него ответственности за ПВО". Даже за пролёт в Москву М. Руста через зоны Прибалтийского, Ленинградского и Московского военных округов от должности были отстранены Главком Войск ПВО, командующий Ленинградской армией ПВО и заместитель командующего Московским округом ПВО, а не командующие войсками этих военных округов.

    4. Вся история Войск ПВО страны однозначно утверждает, что успех борьбы с воздушным противником обеспечивается полным невмешательством в руководство ею командующих войсками сухопутных фронтов и военных округов, даже таких опытных и талантливых, как полководцы Великой Отечественной войны, не говоря о стремящихся "командовать" самоуверенных военачальниках с первым "чеченским опытом".

    С учетом печального довоенного опыта, ценнейших уроков и богатейшей практики Великой Отечественной войны, а также 6-ти упрямых, но проваливавшихся послевоенных попыток развала единой самостоятельной СИСТЕМЫ ПВО (ВКО) СТРАНЫ растаскиванием её сил и средств по военным округам и ВВС или их двойными подчинениями своему командованию и командованию войсками военных округов, обобщим ТЕОРИЮ и ПРАКТИКУ бесконечных подчинений и переподчинений Войск ПВО страны. Кое в чём повторяя уже сказанное, систематизируем все положения.

    Наличие двух разных задач противовоздушной обороны - прикрытия группировок ВОЙСК и обороны ОБЪЕКТОВ на территории страны - дальновидные руководители понимали всегда и это надо понять всем сегодня. Давно провозглашённое и закреплённое официально ещё в 20-е годы разделение сил и средств ПВО на ВОЙСКОВЫЕ и ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ, а также узаконенные и теорией и практикой понятия "прикрытие войск" и "оборона объектов страны и коммуникаций" являются правильными и должны сохраняться.

    НА ВСЕЙ ТЕРРИТОРИИ СТРАНЫ за зоной военных действий (глубина сухопутных фронтов) в пределах досягаемости воздушно-космического противника должна существовать ЕДИНАЯ СИСТЕМА ВКО всех видов объектов. Она должна быть организационно САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ, возглавляться ПРОФЕССИОНАЛЬНЫМ командованием на основе общепринятого во всех вооруженных силах мира ЕДИНОНАЧАЛИЯ, состоять из ОБЪЕДИНЕНИЙ противовоздушной (ПВО) и противокосмической (неправильное название: ракетно-космической) обороны и быть РАЗВЁРНУТОЙ на боевых позициях в течение всего мирного времени в готовности к отражению внезапного воздушного (воздушно-космического) нападения, которым начинаются совремённые агрессии ДО завершения развертывания всех вооруженных сил агрессоров.

    В определенные периоды мирного времени в систему ВКО страны в местах дислокации объединений других видов ВС могут включаться их штатные средства: зенитные ракетно-артиллерийские части (подразделения) военных округов, истребительная авиация воздушных армий и зенитные ракетно-артиллерийские средства флотов. Они могут включаться в близко расположенные соединения Войск ПВО страны на началах оперативного подчинения.

    На ВОЕННЫЕ ОКРУГА как административные структуры в отношении Войск ПВО страны должны быть возложены только функции ВСЕХ ВИДОВ МАТЕРИАЛЬНО-ТЕХНИЧЕСКОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ повседневной и боевой деятельности системы ВКО страны безо всякого вмешательства в оперативное руководство с ответственностью не "за противовоздушную оборону", а "за ОБЕСПЕЧЕНИЕ противовоздушной обороны" в границах военных округов. Исходить надо из того, что военные округа в отличие от сухопутных фронтов по самой своей природе не имеют никакого отношения к непосредственным организации и руководству ведением вооруженной борьбы даже в наземной, а тем более в воздушной сфере. В своей сфере сухопутчики правильно понимают, что административные военные округа даже в несоизмеримо менее динамичной, чем воздушная, наземной обстановке не могут вести военные действия и для этого из них выделяют специальные оперативные структуры - сухопутные фронты. И правильно делают.

    Никакое "придание статуса" оперативной тоже не сделает военный округ таковой. Это подтверждают и попытки создания "стратегических направлений" в 1941 г., и создание "Главкоматов направлений" при "реформе Огаркова" в 1979-1984 г.г., и при возложении руководства войной в Чечне на Северо-Кавказский военный округ. Тем же закончится и "третье мероприятие" в Указе № 725. Волюнтаризм и военная безграмотность субъективны, но проявляются и действуют как категории объективные, не превращающиеся в желаемое. Анализируя роль командующего СКВО в первой чеченской войне, нетрудно понять, как бы он руководил ещё и борьбой в воздушной сфере, будь там война с участием чеченских средств воздушного нападения.

    Нет никакой необходимости административному командованию с серьёзными обязанностями, особенно в военное время, отрываться от них для безграмотного вмешательства в оперативное руководство профессионалов, тем более, что из-за малого подлётного времени средств нападения и несравнимой динамичности изменения обстановки (1000 км в ЧАС на дозвуке против до 50 км в СУТКИ в наземном наступлении) вместо выполнения своих прямых обязанностей практически безотлучно находиться на командных пунктах ПВО рядом с профессиональными командующими ПВО. А зачем всё это? Вспоминается начало войны, когда из подозрительности к командирам приставляли комиссаров. Но ведь их уже вскоре упразднили как тормоз и помеху в руководстве войсками на основе единоначалия. Для чего повторять нечто подобное, да ещё и не в наземной, а в воздушной сфере борьбы?

    В ТО ЖЕ ВРЕМЯ в сухопутных фронтах, где под противовоздушной обороной понимают РАЗРОЗНЕННОЕ ПРИМЕНЕНИЕ в одном и очень тесном (300-350 км на 250-300 км) пространстве зенитных средств фронтового, армейского и войскового назначения, а также истребительной авиации воздушных армий по самостоятельным замыслам и под руководством разных командующих и командиров, и в меньшей степени на флотах, ОЧЕНЬ НЕ ДОСТАЕТ (как не доставало и в Великую Отечественную войну) ни теории, ни практики организации именно "ПРОТИВОВОЗДУШНОЙ ОБОРОНЫ ВОЙСК И СИЛ" согласованным применением наземных (зенитных) и авиационных (истребительных) сил и средств, как это делается в системе ПВО и в Войсках ПВО страны. Вот этим бы и надо заниматься в первоочередном порядке!

    На совести в первую очередь сухопутчиков лежит и другой серьёзный пробел как в практике, так и в теории: полная неготовность и неспособность ВС России вести на своей территории наземную борьбу с организованными вооруженными группами, действующими партизанскими и диверсионными методами среди населения. А это очень непросто.

    По многовековому опыту всех государств на всех континентах бесперспективная вообще, борьба регулярных армий с иррегулярными вооруженными формированиями из населения в России осложняется тем, что по политическим и иным мотивам она никогда не признавалась, а потому и не исследовалась. Как уже говорилось, ни слова в советском и российском военном искусстве об этом нет. Ни в одном военном учебном заведении России этому не обучают. Никаких военных конференций на эту тему не проводится. Ни одного слова о борьбе с населением, выступающим против власти, ни в каких военных уставах нет.

    Из-за полного непризнания такой задачи вооруженной борьбы для ВС и прежде всего для Сухопутных Войск Минобороны России в прошлом, усугублённого их развалом в ходе непродуманного "реформирования", в Чечню войска посылались для решения неведомой им задачи, причём посылались не нормальным образом - в штатных слаженных структурах, а в виде сборных отрядов, наспех надёргивавшихся их всех военных округов и флотов, а применялись чуждыми вооруженной борьбе "вахтовыми методами" газовиков и нефтяников, не позволяющими даже накапливать и передавать боевой опыт.

    Результаты были печальными. В Великой Отечественной войне на взятие Берлина потребовалось 15 суток. Мощнейшая крепость и цитадель германского милитаризма Кёнигсберг взяли за 7 суток. Даже по-сталинградски оборонявшийся венграми и гитлеровцами Будапешт был взят за 49 суток. А в целом войну мы выиграли. В Чечне же на освобождение не только крупных, но и отдельных мелких населённых пунктов затрачивались недели и даже месяцы и не всегда успешно (Бамут и др.). Не удивительно, что мы понесли непростительные колоссальные потери, а в целом Россия эту войну с позором проиграла.

    Занять командование военными округами именно этими сложнейшими проблемами (созданием настоящей противовоздушной обороны войск в сухопутных фронтах и разработкой основ ведения наземной вооруженной борьбы с организованными группами населения, действующими на своей территории), освободив его от надуманных обязанностей "комиссаров ПВО", несоизмеримо полезнее и важнее для всех ВС и прежде всего для него самого. Тем более, что командование ПВО страны "перекрёстно" ("на брудершафт") делать это за него не сможет.

    Морально-психологическое основание стыдиться ставить ВС МО "внутреннюю задачу" в России, конечно же есть. Но и не ставить её, закрывать глаза и делать вид, что до самостоятельной задачи, решать которую надо учить войска, дело не дошло, гораздо хуже и намного опаснее. Проблему мы и так сильно запустили.

    Рекомендуемое ПЕРЕКЛЮЧЕНИЕ знаний и способностей общевойскового и общефлотского руководства, с чужих на свои задачи и прежде всего работу по созданию действительно противовоздушной обороны САМИХ СЕБЯ - войск сухопутных фронтов и сил флотов - целесообразно начать с установления одного общего для всех Вооруженных Сил России понятия противовоздушной обороны как КОМПЛЕКСНОЙ АВИАЦИОННО-ЗЕНИТНОЙ, а не только зенитной ОБОРОНЫ.

    Сохраняющиеся до сих пор понятия "войсковая ПВО", "ПВО СВ", "ПВО флотов" - это довоенный, но и в то время не точный анахронизм. Тогда тоже была не только зенитная артиллерия, но и истребительная авиация. Поэтому само название "ПВО СВ" неграмотно, ибо такой ПВО никогда не было, нет и не может быть. Были, есть и могут быть только наземные (зенитные) средства, ШТАТНЫЕ в объединениях и соединениях Сухопутных Войск. Из них ни "система ПВО", ни даже "СИСТЕМА ЗЕНИТНОЙ ОБОРОНЫ" или "ПРИКРЫТИЯ" не создаётся по единому замыслу ни Главкома в масштабе всех СВ (который ими тоже не командует в боевых действиях, как и Главкомы РВСН и ВВС), ни командующего сухопутным фронтом в его границах. Там не только противовоздушная оборона войск, но даже и зенитная ракетно-артиллерийская оборона (или прикрытие) НЕ СОЗДАЁТСЯ, а лишь образуется (складывается) по ходу боевых действий из группировок зенитных средств общевойсковых объединений и соединений, которые создаются по замыслам их командующих и командиров, а изменяются в динамике боевых действий сообразно результатам действий каждого объединения и соединения.

    Следовательно (повторим), весь объём задач ПВО в границах фронтов решают не одни "войска ПВО СВ" (правильнее "зенитные ракетно-артиллерийские войска - ЗРАВ СВ"), а вместе с другим родом войск - ИА воздушных армий или ВВС фронтов. Такой единой системы ПВО ВОЙСК пока нет и не видно, кто (кроме разве что А.Н. Лапчинского) понимает её необходимость.

    А на такой основе военным округам как потенциальным сухопутным фронтам и надо бы разрабатывать теорию и создавать практически "ПВО СВ", "войсковую ПВО" (или как там они её назовут) вместо вмешательства в развитие системы ПВО страны и подчинения себе объединений и соединений Войск ПВО за зоной военных действий на основах двуначалия.

    Более продвинутым является задел для создания "ПВО сил флота". Благодаря дальновидным многолетним совместным усилиям командований, военной науки ВМФ и Войск ПВО и их оборонной промышленности на кораблях созданы все элементы "системы ПВО": радиолокационные средства обнаружения и информации о средствах воздушно-космического нападения; корабельные зенитные средства; пункты управления и наведения ИА ПВО (ПУНИА); корабельные средства РЭБ.

    В соответствии с принятой в СССР ИДЕОЛОГИЕЙ основу ПВО и ВКО составляла ЕДИНАЯ САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА ВКО СТРАНЫ. Штатные средства видов ВС: зенитные комплексы "войсковой ПВО" (ЗРАВ СВ), ИА ВВС, корабельные зенитные комплексы ВМФ, "противоракетные автоматы" РВСН являлись необходимыми, но лишь специфическими дополнительными средствами. Они сохранялись, но рассматривались наряду с единой системой ВКО государства в качестве последнего эшелона ПВО (ВКО) для непосредственной обороны сражающихся войск, самолётов в полёте, кораблей в открытом море, стартовых комплексов РВСН. Их и развитие и применение больше связано со своими видами ВС, чем с единой системой ВКО страны. Они должны осуществляться прежде всего в них, но во взаимодействии с нею.

    Оснований менять эту идеологию нет, да и другой никто не разрабатывает. За её реализацию в совремённых условиях надо взяться как за действительно ПЕРВООЧЕРЕДНОЕ мероприятие военного реформирования российских ВС в условиях первоочередной воздушно-космической угрозы и делать это совместными или, как минимум, согласованными усилиями всех видов и родов войск, а также оборонной промышленности, но по ПРИНЦИПУ: каждый занимается своим делом, выполняет свои функции и отвечает за свою часть работы.

    Завершая анализ соответствия организации ВС МО России, надо сказать, что ведомственная борьба за сохранение своих видов ВС и государственная деятельность по созданию ВС в соответствии с потребностями военной безопасности России совершенно не совместимы и нужен однозначный выбор ("или пение или танцы").

    4.4. Руководство ВС МО в мирное и военное время

    Несоответствие ОРГАНИЗАЦИИ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ их предназначению и задачам, характеру будущих войн и особенностям возможных противников - не единственный порок военного строительства в России. Еще хуже с другой такой же по значимости проблемой - ОРГАНИЗАЦИЕЙ РУКОВОДСТВА ИМИ. Это второй порок военного строительства ВС.

    Нельзя обосновать целесообразные пути решения проблемы организации и применения ВС и проблемы руководства и управления любыми структурами, не понимая следующего (подчеркнём ещё раз).

    Во-первых. Вся 1000-летняя история России свидетельствует о различии административных и оперативных структур и о существовании в течение всего второго тысячелетия нашей эры ДВОЙНЫХ СТРУКТУР организации вооруженных сил и организации руководства ими в мирное и в военное время. Управление всегда должно быть РАЗНЫМ В МИРНОЕ И В ВОЕННОЕ ВРЕМЯ. А структурировать разные силы и средства надо ДВОЯКО.

    В одни, ПОСТОЯННЫЕ АДМИНИСТРАТИВНЫЕ структуры надо объединять разные силы и средства по признаку только СХОДСТВА их повседневного содержания, эксплуатации и обеспечения в мирное и в военное время для более ЭКОНОМИЧНОГО их содержания в самом широком смысле этого слова.

    Более ЭФФЕКТИВНОЕ ведение вооруженной борьбы требует ВРЕМЕННО объединять силы и средства разных видов ВС в нужных сочетаниях и количествах в другие, ОПЕРАТИВНЫЕ структуры, по признаку ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ СОЧЕТАНИЯ ИХ ВЗАИМНО ДОПОЛНЯЮЩИХ СВОЙСТВ при совместном применении для решения тех или иных конкретных задач борьбы на время их решения. Именно для этого с древних веков и до чубайсовско-президентской "ликвидации излишней диверсификации войск" разнообразие вооружения и количество родов войск ПОСТОЯННО РАЗУМНО ВОЗРАСТАЛИ.

    В годы Великой Отечественной войны применение Вооруженных Сил именно поэтому и было поставлено на ОБЩЕВОЙСКОВЫЕ ОСНОВЫ, которые вполне себя оправдали и позволили одержать победу.

    Нам надо понимать, что у нас есть только АДМИНИСТРАТИВНЫЕ структуры. Ими являются Министерство обороны, военные округа, виды ВС и рода войск. ОПЕРАТИВНЫХ структур В ОТЛИЧИЕ от Советских ВС в Великую Отечественную войну и от США сейчас у нас НЕТ. Их надо создать, а не пытаться совмещать с видами ВС и военными округами. Этого совсем не понимают "реформаторы"!

    Во-вторых. Главная суть общевойсковых основ - четкое РАЗДЕЛЕНИЕ сфер вооруженной борьбы на наземную и воздушную, а руководства войсками - на постоянное административное руководство повседневной деятельностью войск в мирное и в военное время, объединяющее разные силы и средства в рода войск и виды ВС по признаку сходства их содержания, обслуживания и обеспечения, и на временное оперативное руководство военными действиями объединений и соединений разных родов войск и видов ВС, сводимых под общевойсковое командование по признаку целесообразности совместного применения для более эффективного решении конкретных задач на время их решения. Нам надо помнить УРОК ВОЙНЫ о НЕДОПУСТИМОСТИ ОБЪЕДИНЕНИЯ РАЗНЫХ СФЕР вооруженной борьбы, особенно ПОДЧИНЕНИЯ воздушной сферы наземной сфере, от чего война заставила нас отказаться уже в 1941 году и к чему мы не возвращались до конца войны, а несмотря на многие попытки, и все послевоенные годы вплоть до развала Советского Союза. В связи с продолжением таких попыток специально обратим внимание на следующее.

    В Великой Отечественной войне, даже когда борьба с воздушным противником перемещалась от тыла к фронту, НИ ОДИН КОМАНДУЮЩИЙ сухопутным фронтом и в том числе Г. К. Жуков НИКОГДА НЕ ТРЕБОВАЛ ПОДЧИНЕНИЯ СЕБЕ, а СТАВКА или всемогущий и способный на волевые решения шестидолжностной ВЕРХОВНЫЙ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ НИКОГДА НЕ ПОДЧИНЯЛИ ИМ НЕ ТОЛЬКО ОБЪЕДИНЕНИЯ (ФРОНТЫ ПВО), НО ДАЖЕ СОЕДИНЕНИЯ (КОРПУСА И ДИВИЗИИ) ПВО, в том числе действовавшие в полосах их сухопутных фронтов.

    Никто из них НЕ БРАЛСЯ РУКОВОДИТЬ ("командовать") противовоздушной обороной даже на началах её оперативного подчинения им, подобного подчинению воздушных и танковых армий, артиллерийских и инженерных (сапёрных) корпусов и всех остальных сил борьбы в наземной сфере. Они требовали всемерного привлечения Войск ПВО ТС к действиям в их интересах, но к действиям в их собственных самостоятельных структурах и под руководством собственного профессионального командования.

    ЗАДАЧИ Войскам ПВО ТС они ставили командованию фронтами ПВО - по крупному через Ставку ВГК, по частностям - личными контактами между собой, и требовали их решения. Даже при неувязках они никогда не брались руководить их решением сами. У них хватало, чем и кем руководить в наземной сфере, в которой они умели руководить не так, как нынешние сухопутные претенденты на 6-й возврат к руководству и воздушной сферой вооруженной борьбы.

    В подтверждение этому можно напомнить пример, когда Г. К. Жуков специальным обращением Военного Совета 1-го Белорусского фронта жаловался на Западный фронт ПВО и просил возложить на него "надёжное прикрытие" объектов не только фронтового, но и армейского тыла, чтобы все силы войсковой ПВО сосредоточить на прикрытии сражавшихся войск. А ведь крутой и властный Г.К. Жуков, командуя одним из важнейших в то время сухопутных фронтов, оставался ещё и заместителем Верховного Главнокомандующего. И если бы он считал нужным и захотел по совремённой формулировке "возложить на себя ответственность за ПВО" хотя бы в пределах своего фронта или если бы так считала Ставка либо сам Верховный Главнокомандующий, наверное это бы сделали. НО НИ ОН И НИКТО НЕ СЧИТАЛ ЭТО НУЖНЫМ И ТАК В ХОДЕ ВОЙНЫ НЕ ДЕЛАЛИ.

    Общевойсковые основы ведения вооруженной борьбы и разделение наземной и воздушной сфер её ведения являются САМЫМИ ГЛАВНЫМИ достижениями советского военного искусства в Великой Отечественной войне. Их восприняли не только советские ВС. США, не приобретя достаточного своего опыта ведения крупномасштабных военных действий, тоже заимствовали их и творчески преломили для своих условий. Посмотрим (по разведсводке ГРУ ГШ № 2-1998 г.) на совремённую организацию ВС США (схема № 4 за текстом).

    В ней обращает на себя внимание законченная стройность с пригодностью и для мирного и для военного времени.

    По признаку СХОДСТВА повседневного содержания, эксплуатации, подготовки и обеспечения все войска и силы сведены в три МИНИСТЕРСТВА (ВВС, ВМС, Армии) с более широкими, чем наши виды ВС, АДМИНИСТРАТИВНЫМИ функциями. В одном - всё, что летает, в другом - что плавает, в третьем - что перемещается по земле.

    В то же время по ОПЕРАТИВНОМУ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЮ все войска и силы разделены на СТРАТЕГИЧЕСКИЕ НАСТУПАТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ, СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ, СИЛЫ ОБЩЕГО НАЗНАЧЕНИЯ. Для ОПЕРАТИВНОГО руководства их объединениями создано девять ОБЪЕДИНЁННЫХ КОМАНДОВАНИЙ во главе с Главнокомандующими, в том числе:

    1) Объединённое стратегическое командование;
    2) Объединённое американо-канадское командование ПВО;
    3) Объединённое космическое командование.

    Первое включает стратегическую бомбардировочную авиацию, стратегические ракетные силы наземного базирования и стратегические ракетные силы морского базирования, второе - силы ПВО американского континента (NORAD) третье - силы предупреждения о ракетно-ядерном ударе (ПРЯУ), силы контроля космического пространства (ККП), а в перспективе также силы противоракетной обороны (ПРО) и силы противоспутниковой борьбы (ПСБ).

    Все виды стратегических наступательных сил имеют ОДНОРОДНЫЕ объединения: ВОЗДУШНЫЕ АРМИИ (8-я и 12-я ВА стратегической авиации, 20-я ВА стратегических ракет наземного базирования) и ЭСКАДРЫ пларб (Атлантического и Тихоокеанского флотов). В стратегических оборонительных силах все силы и средства ПВО (NORAD) объединены в 1-ю ВА, а все силы и средства ПКО (РКО) в 14-ю ВА. Все ВА и эскадры возглавляют командующие, выполняющие и административные и оперативные функции.

    Таким образом, аналогично Советскому Союзу во второй половине Великой Отечественной войны и в отличие от довоенного Союза, начала войны и от сегодняшней России в США уже существует УНИВЕРСАЛЬНАЯ и на мирное, и на военное время ДВОЙНАЯ организация и ВС и руководства ими. Она позволяет начинать военные конфликты не с изготовки к ним, а сразу с решения ставящихся в них военных задач. России же придётся повторять 1941 год и создавать оперативные структуры в ходе борьбы. Чтобы по нашему "менталитету" можно было бы преодолевать трудности, нам прежде надо их создавать!

    От того, как будет организовано РУКОВОДСТВО в правильно организованных ВС, зависит и его составная часть - организация УПРАВЛЕНИЯ в войсках.

    Проблема управления, особенно ВКО, не может быть решена на основе ещё одного существующего у нас абсурда. Принятый во все времена во всех армиях мира принцип ЕДИНОНАЧАЛИЯ руководства войсками и особенно управления их действиями в воздушной сфере вооруженной борьбы сейчас подменён нигде больше не применяемым ДВУНАЧАЛИЕМ с запутанным распределением функций руководства и управления, ответственности за ПВО и даже старшинства командования между Главкомом Войск ПВО, а теперь ВВС и командующими войсками военных округов. Для этого достаточно попытаться вникнуть в официальный документ "Положение о зоне и районе ПВО". А ведь борьба в воздухе, не говоря о космосе, повторим в который уже раз, самая динамичная, самая масштабная пространственная и самая жёсткая по возможностям разведки сфера вооруженной борьбы. Зачем же так поступать?

    Из анализа последствий спонтанной "военной реформы" в России и сопоставления их с имеющимся опытом организации ВС и управления вооруженной борьбой следует, что развалив в ходе "военной реформы" хорошо сбалансированные по роли видов ВС и военным задачам послевоенные Вооруженные Силы СССР и России с ПЯТИВИДОВОЙ административной структурой повседневного руководства в мирное и в военное время, мы не только не создали отсутствовавшие в них ОПЕРАТИВНЫЕ СТРУКТУРЫ руководства вооруженной борьбой, но и изуродовали их административную структуру. С ведомственных подходов, а не со здравого смысла мы "создаём" их по характеру НЕАДЕКВАТНЫМИ ни характеру наиболее серьёзной военной угрозы воздушно-космического нападения, ни характеру наиболее актуальной сейчас задачи наземной антипартизанской борьбы с сепаратистами. Ликвидацией двух более сильных, чем в США и НАТО, видов ВС России - Войск ПВО и СВ - обезличена способность решать и первоочередную по времени, наиболее важную, если не единственную, внешнюю задачу всей вооруженной борьбы - ОТРАЖЕНИЕ ВОЗДУШНО-КОСМИЧЕСКОЙ АГРЕССИИ, как определяющей и решающей составной части всех совремённых агрессий, и наиболее актуальную сегодня внутреннюю задачу НАЗЕМНОЙ АНТИПАРТИЗАНСКОЙ БОРЬБЫ с крупными организованными и вооруженными нашим новейшим оружием группами населения. Ликвидированы два вида ВС, призванных возглавить борьбу всех видов ВС со всеми тремя названными типами противников и их военных угроз. Разумно ли это?

    Югославия очень чётко показала, какие из рассматриваемых задач в какой степени и последовательности решались в совремённом внешнем вооруженном конфликте, какие виды сил в меру своих возможностей отбивались от агрессии, а какие от начала и до конца лишь сочувственно наблюдали из укрытий в ожидании наземной войны в старом понимании, отказ от которой альянс тоже показал убедительно и которой так и не дождались югославы. Они получили наземную войну, но в новом и неведомом им понимании. Её надо понять и нам.

    Глядя на Вьетнам, Ливию, Ирак, Югославию, а при дальновидности и на Россию, следует всерьёз и безотлагательно подумать не только о сохранении ВВС и РВСН, как видов ВС, но и о судьбе РОССИИ и её ВС в целом. Надо понять большую разницу между эфемерными в начале агрессии ядерным сдерживанием неядерной войны, завоеванием господства в воздухе или авиационной поддержкой сражающихся войск (АПВ) и действительной, реально необходимой воздушно-космической обороной всего государства, а не только отдельных видов объектов от средств воздушно-космического нападения. ВС МО России надо придать способность решать эту задачу!

    Чечня, Таджикистан, Дагестан не менее чётко показывают, что демонстрируемые с телеэкранов "акробатические" приёмы индивидуальных "схваток" воинов элитных войск на плацу с ударами каблуками в зубы или по голове и т.п. не подходят против маневрирующих ("летучих") снайперов, минёров и засадников с новейшими образцами нашего вооружения, которые в боевой обстановке оказывались хозяевами положения, а не теряющимися пришельцами. Видимо, для боевых условий учить надо и другому.

    Глядя на Чечню, Таджикистан, Дагестан, а при дальновидности на весь Кавказ и даже на Среднюю Азию, следует оценивать не только внешние, но и внутренние военные угрозы России. Здесь надо понять большую разницу между у наземной борьбой с регулярными армиями внешних противников и антипартизанскими действиями против групп населения на своей территории в местах его проживания. Ещё раз подчеркну, что это очень непростая задача и пока еще никаким государствам ни на каких континентах и ни в какие века с нею справляться не удавалось.

    В тоже время как Вьетнам, Ливия, Ирак, Югославия, так и Карабах, Приднестровье, Таджикистан, Чечня, Дагестан, к сожалению, будут повторяться и к этому надо быть готовыми.

    Надо набраться мужества, понять и признать: это же повторится и в агрессии альянса против России и в других её внутренних вооруженных конфликтах! По-другому воевать ни НАТОвцы ни сепаратисты просто не умеет, а на это у них сил и средств хватает и способы себя оправдывают. Надеяться на их переучивание специально для войны с нынешними ВС России вряд ли станет хоть кто-нибудь. Переделывать придётся наши Вооруженные Силы для любой возможной, но в первую очередь для воздушной войны с НАТО и наземной войны по подавлению сепаратистских вооруженных выступлений в своей стране. И это надо сделать, пока не совсем поздно.

    Приятно констатировать, что в ведущейся сейчас борьбе с бандитами и террористами в Чечне это уже началось. Но этого очень мало. Однако хочется надеяться, что разумно организуемая в настоящее время борьба с международным терроризмом в Дагестане и Чечне явится началом образования руководства в военных делах, что Карабах, Вьетнам, Ливия, Ирак, Югославия, Чечня, Таджикистан, Дагестан, наконец, вразумят руководство, к решению каких военных задач в какой последовательности надо готовить ВС России, какие виды ВС, для чего и в каких соотношениях в них надо иметь.