Герой Советского Союза Орлов Я.Н.

Биографическая справка


Орлов Яков Никифорович – командир звена 11-го отдельного разведывательного авиационного полка 3-й воздушной армии 1-го Прибалтийского фронта, старший лейтенант. Украинец. Член ВКП (б)/КПСС с 1944 года.

Родился 25 ноября 1917 года в деревне Нестеровка, Карасукского района Новосибирской области, в семье крестьянина. Окончил Горно-промышленный техникум и работал по специальности электрослесарь в шахте №18 г. Караганда. Одновременно посещал занятия в аэроклубе.
В 1940 году был призван в ряды Красной Армии. С осени 1941 года по 1942 г. – учился и с отличием окончил Тамбовскую военную авиационную школу пилотов. Был оставлен для работы инструктором по подготовке лётчиков технике пилотирования.

На фронт Яков Никифорович попал в 1943 году. В запасном полку его обучили полётам на модернизированных самолётах Ил-2 и Пе-2. После этого его направили в 11-й разведывательный полк. Здесь с июля 1943 года и началась его фронтовая биография.
В полку прошёл кратковременную подготовку, и с августа приступил к боевой работе – вёл разведку войск противника в районе Ржева. Летал много и вскоре стал одним из лучших разведчиков в полку.

Командир звена 11-го отдельного разведывательного авиационного полка (3-я воздушная армия, 1-й Прибалтийский фронт) старший лейтенант Яков Орлов к ноябрю 1944 года совершил 154 боевых вылета на разведку и аэрофотосъёмку военных объектов в тылу противника. 36 раз его самолёт обстреливался интенсивным огнём зенитной артиллерии, 12 раз преследовался истребителями противника. Орлов провёл 7 воздушных оборонительных боёв. Он 4 раза приводил свой самолёт на одном работающем моторе.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм, старшему лейтенанту Орлову Якову Никифоровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4187).

Всего за годы войны Яков Орлов совершил 185 боевых вылета на разведку и аэрофотосъёмку военных объектов в тылу противника.

После войны отважный лётчик продолжил службу в ВВС СССР. В 1952 году окончил Высшие лётно-тактические курсы усовершенствования офицерского состава. Летал на самых современных боевых машинах, в том числе и реактивных, учил молодёжь. С 1957 года майор Я.Н.Орлов уволился в запас и приехал в Тамбов, где когда-то получил путёвку в военную авиацию и стал работать инженером на заводе «Электроприбор». Многие годы был председателем заводского Совета ветеранов войны.
В 1970 году выполнил ответственное поручение тамбовцев – доставил из Москвы от Вечного огня, у памятника Неизвестному солдату, вечный огонь на открывшийся на Октябрьской площади мемориал воинам - тамбовчанам, погибшим в годы Великой Отечественной войны.

Герой Советского Союза Я.Н.Орлов награждён: Орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны 1-ой степени, Орденом Красной Звезды и многими медалями.

Яков Никифорович часто выступал перед курсантами военного училища, встречается со школьниками. Не забывал и спорт, который всегда любил.

Решением Тамбовской городской Думы №626 от 28 апреля 2005 года Герою Советского Союза Якову Никифоровичу Орлову присвоено звание Почётного гражданина Тамбова. Вручение Диплома и нагрудного знака состоялось 12 июня 2005 года на торжественной церемонии празднования «Дня города». Было присвоено звание – подполковник.
В память о Герое в городе Тамбове открыты две мемориальные доски на доме, где он жил, и на проходной завода «Электроприбор», где он работал 25 лет до выхода на пенсию.

Похоронен 10.06.2009 года с почестями на городском Воздвиженском кладбище рядом со своей женой и фронтовой подругой – Крестовской Зинаидой Михайловной.


О себе

Человек (представьте себе), никогда и никуда не писавший ни о чём, с чего бы он начал писать?

Кажется, с того, что думает, что его тревожит, чего он хочет, и другие вопросы, но, в первую очередь он должен сказать о себе, что и кого он сам представляет, что и кто он сам, кому он принадлежит, какие его взгляды на прожитую жизнь, на настоящее время, и на будущее. Итак, если считать года, с рождения 25.11.1917 года, мне уже пошёл восьмой десяток, как говорится, ровесник Октября, т.е. почти прожил жизнь, на грани остаточного времени жизни, и способного ещё несколько лет (не более 10-15) творчества. Но творчеством этот человек до мозга костей пропитан: полезным для советского народа, Ленинским творчеством! Другими словами, ему хочется всё время сделать больше полезного для будущего поколения, потому что для себя уже ему почти ничего не надо.

По характеру Яков Никифорович Орлов очень темпераментен и горяч, решения принимает очень быстро, и тут же хочет их выполнять! Но выполняет задуманное так, чтобы в первую очередь было надёжно, прочно, добротно и полезно для пользующего! Не любит разгильдяев, обманщиков, недобросовестных и корыстных людей.

Член КПСС с 1944 года, вступил в ряды КПСС перед вылетом на боевое задание.


Воспоминания



Я родился в селе Нестеровка Карасукского района Новосибирской области. Позднее вся семья переехала в село Хорошее, где я и пошёл в школу. С детства знал много семей в сёлах: Хорошем, Нестеровке, Зубково, Медяниха, Писаревка, Громоцкое, Стеклянное, Чебачье и Чёрная Курья Карасукского района: Горбунов Владимир Иванович – директор неполной средней школы села Хорошее, Спесивцев Андрей Иванович - преподаватель математики в школе села Калиновка, семья Кутового Никиты его сыновья - Василий и Андрей в селе Хорошее, семейство Ковтун в селе Хорошее, где жили ученики из Калиновки; семья Яцуновых, в которой жили учащиеся (Винник Г. и Божко).


Отца я не помню. От тяжелой работы, он батрачил на кулака, отец заболел чахоткой и умер. Тогда мне не было и года. Мать тоже была батрачкой. После смерти отца она вышла замуж вторично, на этот раз за Семена Сергеевича Хворостяна. Семья наша была большая – девять человек: четыре брата по материнской линии – Василий, Григорий, Леонид и Матвей, и две сестры – Шура и Зина. А старший был я – Яшка Орлов, недосыпал, голодал, мог управлять трактором и пахать поле.

Всех нас вырастил и воспитал наш отчим, знатный конюх колхоза, уважаемый в селе человек. Все мои братья были на фронте, а двое из них – Василий и Григорий погибли в боях.
Трудно нам приходилось. Хлеба – и того вдоволь не ели. Поэтому на всю жизнь мне запомнился день, когда мать дала мне мешок сухарей, и я отправился на заработки в Омск. Изучил всё побережье до Славгорода и Тюмени, Черлак и другие, когда (в 1935 г.) плавал по реке Иртыш на пароходе «Урал» матросом.

В 1935 г., в декабре по вербовке уехал на стройку в город Караганда (Сортировочная), «ПУ стр.20 и Омск - строй путь». В 1936году, на шесть месяцев был послан в Омск на курсы каменщиков. В мае, после курсов, вернулся на практические работы строительства кирпичных зданий в город Караганда, (Сортировочная).


А так хотелось учиться! И в 1937 году, поступил учиться в Горнопромышленный техникум им. Костенко, (Караганда) по подготовке электрослесарей для угольных шахт Карагандинского бассейна, где директором был тов. Чайко Яков Ильич. Знал очень многих студентов, а потом и их семьи шахтёрские: Углов Миша, Петров Витя, Кутарев Ф.И., из посёлков «Компанейское», и «Михайловское», с которыми вместе работал на шахтах № 3 им. Кирова, и №18, где был директором в 39-40гг. тов. Пелисье. А на первых выборах в Верховный Совет голосовали за знатного шахтёра отбойщика товарища Кузенбаева.

Но, наверное, не это было мое призвание: с какой-то грустью смотрел я в небо, когда проносились в нем самолеты.
С детских лет до боли в душе хотел быть только лётчиком! Впервые увидел самолёт на картинке в доме солдата, вернувшегося с гражданской войны. Меня поразила эта стальная птица, в кабине которой сидел человек в больших очках. А когда я узнал, что эта «птица» летает, потерял покой.

Но мечта - на то, и мечта, и должна когда-то осуществиться!
В 1938 году, без отрыва от учёбы в училище и работы в шахтах, я уже изучал теорию лётного дела в Карагандинском аэроклубе по подготовке пилотов на самолётах «У-2», (Пе-2). В 1939 защитил диплом в училище им. Костенко по подготовке «электрослесаря для угольных шахт», сдал экзамен в аэроклубе и научился летать самостоятельно. Работая в угольной шахте №18, продолжал тренироваться летать на «У-2». Готовился к призыву в Вооружённые Силы СССР, но был отсрочен от призыва в армию, так как был зачислен в аэроклуб добровольцем по подготовке лётчиков – инструкторов. Занятия посещал после работы в шахте. По моей просьбе, в январе 1940г., был призван на авиабазу №218 в г. Ташкент, из которой был переправлен в Тамбовскую Военно-авиационную школу пилотов, где был курсантом и научился летать на военных самолётах.

Тамбов стал на всю жизнь мне родным, ведь он дал мне крылья. После окончания военной школы, а кончил я ее с отличием, меня оставили там же инструктором. Теперь уже я сам готовил молодых летчиков. Хотелось на фронт – ведь я военный летчик, братья мои уже воевали, но командование не отпускало: стране необходимы были хорошие летчики, ведь это тоже было важное дело. С еще большим усердием я продолжал учить молодых пилотов, думал – пригодится на фронте. И пригодилось! На войну попал в 1943 году. Теперь меня надо было учить самого, ведь техника все время совершенствовалась. В запасном полку нас обучали полетам на совершенно новых самолетах Ил-2 и Петляков-2, после этого я попал на фронт в 11-й разведывательный авиационный полк. Вот здесь с июля 1943 года и началась моя фронтовая биография.
В полку я прошел кратковременную подготовку в полетах на замечательном самолете Петляков-2, и в августе 1943 года приступил к боевой работе как летчик-разведчик. Мы вели разведку войск противника в районе Ржева. Летал много, особенно запомнился первый вылет. Он был настолько впечатляющим, что даже трудно передать, - внизу все горит, ничего не видно. А нам было дано задание установить, по какой дороге отступают немцы, сфотографировать скопления железнодорожных составов. Все, что нужно было сделать, я сделал.

«Не могу забыть своего верного «железного» друга – самолёт Пе-2. Американские самолёты, которые готовились на продажу, были красивее советских. А россиянам было не до дизайна. Перед нами стояла одна задача – выпустить военной техники в большем количестве и с лучшими боевыми качествами. Поэтому наш самолёт дымит, пыхтит, а тянет. А моторы на самолётах не работают, а поют. И я слышал в их песне каждый голос».

Чтобы выполнить задание, приходилось придумывать разные способы и хитрости. Особенно было трудно перелетать линию фронта. Обычно мы летали за облаками, а если над лесом, то, чуть не касались за верхушки деревьев. Передовую иногда перелетали так низко, почти над головами немцев, находившихся в окопах, которые при виде нашего самолёта начинали стрелять из пулемётов и автоматов. И вот, чтобы нас не сбили, мы придумали такую хитрость: штурман стрелял из пулемёта в воздух, так как в солдат ему трудно было попасть, а немцы, видя пулемётные очереди, падали на землю и скатывались в окопы, а мы тем временем перелетали передовую и углублялись в немецкий тыл. Помню, под Полоцком нам надо было сфотографировать аэродром. Низкая облачность мешала выполнить задание.
Пошёл на хитрость: вынырнул из облаков и выпустил шасси. Немцы даже не начали стрелять, подумали, что советский разведчик приземляется. А наш экипаж, воспользовавшись заминкой, сфотографировали местность, убрал шасси и скрылся. А вот ещё был случай: заданный объект находился за линией фронта. То, что её сложно перелететь – это одно. Другая задача – сфотографировать местность в тылу врага. Набрав высоту и как бы уходя в сторону от важного пункта, самолёт стал оставлять белую (инверсионную) полосу, которая видна только на большой высоте. Приблизившись к объекту, самолёт резко снизился – полоса исчезла, развернулся на 90 градусов, взял курс на объект и сфотографировал его…


Один из тяжёлых полетов был 14 сентября 1944 года. Вылетели мы в 4 часа утра. Прямо при взлете нас подкарауливали немецкие истребители. Это были два «Фокке-Вульфа-190». На высоте 800-900 метров они атаковали мой самолет, попали в мотор, и самолет загорелся. Прыгать с парашютом было нельзя, так как у штурмана уже в кабине была обнаружена неисправность парашюта. Нельзя же было бросать боевого друга. Я быстро развернул горящий самолет и сумел посадить его на своем аэродроме. Конечно, это было сделать не просто, так как один двигатель вышел из строя и горел. Ну, все-таки сели. Оказавшись на земле, мы быстро выпрыгнули из горящего самолета и бросились в кустарник, чтобы не быть расстрелянными немецкими истребителями: они низко пронеслись над нами и выпустили несколько очередей по горящему самолету. Машину спасти было невозможно, и мы вернулись на аэродром, чтобы выполнить задание на другом самолете. Через два часа мы вновь вылетели на выполнение задания уже на другой машине. Все сделали, как полагается. Возвращаясь на базу, увидели, что прямо над нашим аэродромом идет воздушный бой, и все наши самолеты в воздухе. Немецких было тоже достаточно много. Ввязываться в бой нам было нельзя. Почему? Во-первых, потому, что нам необходимо было доставить разведданные – это наша главная задача, во-вторых, потому, что горючее у нас было на исходе. Мы уже начали приземляться, выпустив шасси. И в это время немецкий истребитель появился у нас на хвосте и дал пулеметную очередь, пробив шасси. Садиться нельзя, но и в воздухе болтаться мы не можем. Тогда я принял решение – хоть и жалко машину – садиться на «брюхо». Приземлились удачно. Такой выдался день – два раза подбили, а экипаж жив и выполнил боевое задание. Нередко, делая подобные опасные полеты, мы возвращались домой со многими пробоинами в машине, а иногда просто изрешеченные.
Знаете, каждый командир, если он действительно командир, обязан выполнить любой приказ несмотря ни на что, даже если это грозит ему неминуемой гибелью.
Главное – это наш очень дружный и слаженно работавший экипаж. Вместе со мной всю войну пролетали штурман Федор Григорьевич Лежнюк и стрелок-радист Иван Михайлович Круподеров.


У нас были одни мысли, одни взгляды, мы так «притерлись» друг к другу, что понимали с полуслова. Каждый из нас хорошо знал свое дело и место в бою. Штурман и стрелок-радист знали, какую команду сейчас подаст командир, а я знал, как будут действовать штурман и радист, выполняя мой приказ. Мы делили на троих хлеб и махорку, победу и поражение и, если хотите, жизнь и смерть. Если бы этого не было, вряд ли можно было бы рассчитывать на успех в бою. Знаете, как на подводной лодке: или все побеждают, или все погибают. Вот так и мы летали. Штурман и радист без командира – ничто, командир без штурмана и стрелка-радиста – удобная мишень для врага. И все! И еще, может быть, самое главное: мы знали, за что воюем, что наше дело правое, как говорили в войну, и мы победим. Даже в самые трудные времена мы не теряли веры в нашу победу. И эта вера шла с нами через всю войну.

Со своей женой – Зинаидой Михайловной, Яков Никифорович познакомился на фронте. Она так рассказывает об этом:


В октябре 1943 года я дежурила на аэродроме. Вижу, приземлился самолёт. Я подошла, спросила: «Всё в порядке, ребята?» и ушла в свою машину. И тут один из пилотов, высокий, статный, подходит следом. Представился Виктором, а вечером, после кино, пошел провожать вместе с моим командиром медицинской службы. Утром, когда я пришла на службу, командир смотрит на меня и смеётся: «Теперь я знаю, кто тебя пленил. Яков – смелый, боевой парень, и если ты ему понравилась, то он добьётся ответной симпатии». «Какой Яков? – удивилась я, -«он представился Виктором». «Всё правильно. Виктор – от слова Виктория, что означает – победа. Я и говорю, что из его плена тебе теперь не вырваться». И командир оказался прав: с того дня мы с Яковом не расставались. Мои переживания во сто крат увеличились – до этого я вместе со всем обслуживающим персоналом переживала за всех своих лётчиков: они уйдут на задание, а мы смотрим в небо, ждём, гадаем, все ли вернутся? А тут - свой, близкий человек, который с каждым днём всё роднее становился. Был такой случай: когда у Якова подбили самолёт, то командир эскадрильи отдал ему свой, а он у него не с номером был, а со звёздочкой. Вот я эту «звёздочку» и высматривала среди всех. А тут среди приземлившихся не вижу «звёздочки». Я бегом к самолётам, к стоящим там лётчикам: «Ребята, где Яшина «звёздочка»? Что с ним?» А ребята улыбаются: «Успокойся, не переживай так, живой он. Да вот он идёт». А Яков подошёл, обнял за плечи и грустно так произнёс: «Нет моей «звёздочки», сгорела». И тихо, только для меня говорит: «То их было две у меня, а теперь ты одна будешь светить».


«Да, так оно и было, - вступил в разговор Яков Никифорович. – « Мы, находясь в небе, твёрдо знали, что на земле нас ждут и верят в нас. Поэтому так и дрались, так защищали своих близких и нашу Родину».
9 мая 1945 года Яков Никифорович записал в своей летной книжке: «Конец войны – День Победы! Конец немецкой агрессии. Больше отныне и навсегда немецкие зенитки не стреляют по мне и “фоккеры” не гоняются. Да здравствует Победа!»

В 2005 году Я.Н. Орлову присвоено звание «Почётный гражданин города Тамбова». Жизнь бежит, не останавливаясь ни на минутку. Но она имеет привычку в определённый момент обрываться. Так, 17 сентября 2008 года не стало Зинаиды Михайловны Крестовской, верной спутницы Якова Никифоровича. И только на девять месяцев он пережил жену – 8 июня 2009 года его беспокойное сердце перестало биться.



Тамара Орлова
Октябрь 2017 г.