Населенный пункт на букву
М.
Быль о вреде политической шумихи и особой краткости при постановке задач
Весна 1984 года в Афганистане
ознаменовалась началом очередной Панджшерской операции. Это был самый
активный период нашей «интернациональной помощи». Операция готовилась по
всем правилам военного искусства. Замыслом предусматривалось, одновременно с
вводом основной группировки с юга, проведение десантной операции в середине
ущелья. Высадке десанта должна предшествовать массированная авиационная
подготовка высадки. Для этого последовательно задействовались с Союза группы
Су-24 и Су-17, работающие с аэродрома Кокайды. Су-17, Су-25 и МиГ-21 с
Баграма завершали обработку, Ми-24 должны обеспечивать подавление средств
ПВО при высадке и дальнейшую поддержку десанта. С воздуха на Ан-26РТ всем
процессом руководил лично командующий ВВС 40А под бдительным оком
командования ТуркВО и представителей ставки. Подготовка к операции
происходила по правилам военно-мирного времени. Тут и постановка задачи с
читкой боевого приказа, после которой ощущаешь себя полным идиотом, и даже
контроль готовности с каверзными вопросами и заранее распределенными ролями
отвечающих.
Политработники тоже не дремали. В Баграме была организована разъяснительная
работа о возрастающей роли партии, коварстве империализма, лично Ахмад-Шаха
Утром весь не участвующий состав согнали на митинг, знамена правда, не
выносили – остались на Родине. Представляю уровень подобной шумихи в Союзе,
где и бумагой лучше и политический штат ого-го!
Наступает время «Ч». Мы, на МиГ-21, в середине построения. В установленное
время взлетаем, переходим на канал операции. Обгоняем группы вертушек,
спешащих к району высадки. По времени выходим к цели, ущелье в дыму от
предыдущих ударов, «101» – командующий на Ан-26РТ разрешает работу, Зарядка
РБК, с высоты рассеиваем АО-1 на склонах. Подходят группы Ми-24. Слышу
запрос от Ми-8, начинается высадка, особого противодействия с земли, судя по
спокойному радиообмену, нет. Вдруг в эфир врывается бодрый запрос:
- 401 подхожу группой, разрешите подход и работу.
Ничего себе, Су-17 с Союза подлетели, при недельной подготовке к вылету
умудрились опоздать на 20 минут! Здорово видно задолбали там народ. За
писаниной в тетрадях, хождением «пеший по-летному», контролями, митингами и
т. п. забыли, что надо еще и взлетать! Какой удар, десант уже на земле!
101 быстро реагирует:
- 401, работу запрещаю!
- А бомбы куда?
В эфире минутная пауза. Бомбы можно просто выкинуть в горы, но это, для
начала операции, после всех митингов, как-то не по-боевому!
- 401, вам запасная цель 20 километров западнее, населенный пункт на букву
М.
Вот это целеуказание!
Пауза, и не очень уверенный, куда деваться, ответ:
- 401 понял.
Смотрю на карту - в долине, западнее 20 км района высадки – только один
кишлак на букву М - Ману. Не знаю, чем он там насолил. Верхам виднее, видно
какая-то информация была. Появляется правда сомнение, что в полете, который
не удался еще до взлета, пункт на указанную букву «сухие» смогут найти.
Афганистан. Полет в предгорьях.
Вид из задней кабины МиГ-21УМ.
Вопрос с перенацеливанием в воздухе был
вообще-то сложным. Новую цель в воздухе в ПРНК не введешь. Бомбометание в
горах производилось в основном в ручном режиме (а на МиГ-21 другого вообще
не было). Кроме немаловажного момента нахождения цели, необходимо
обязательно знать ее точную высоту, определяя все это по картам 1:200 000
или 1:100 000 Умудренные опытом командиры ударных групп, особенно при
действиях по вызову, возили с собой рулоны карт (есть одна история и про
это). Воспользоваться двухметровой склейкой карты в тесной одноместной
кабине тоже представляло определенную сложность.
Сомнения оказались обоснованными.
- 101, я 401, вышел в район цели
- 401, разрешаю работу.
- 401, на боевом, … сброс.
Минута тишины, видно ведомый не спешит, смотрит, где разрывы,
Вдруг в эфир врывается истошный крик:
- Я 245, на земле, нас «стрижи» бомбят, … над Чаугани?
Помню без карты, Чаугани - населенный пункт на повороте дороги на Саланг,
там наш мотострелковый батальон, от цели будет километров 60-70.
В эфире генералький рев:
- 101, кто, мать вашу, над Чаугани?
Молчание.
- 401, место?
- 401 над пунктом на букву М., пара на боевом, подходит второе звено!
Вопль с земли:
- Еще один сбросил!
Рычание 101-го:
- Сам ты блин на букву М.! Всем в районе запрещаю работу! 401, чтоб больше
тебя здесь не видел, к х…ям на точку, разгрузиться над горами!
- Понял. Группе 401 прекратить работу, на точку.
- 245, я 101, как там у вас, доложи обстановку!
- 101, двое «стрижей» по нас отработали.
- Потери есть?
- Выясняем!
- 401 отошел с курсом 355, разрешите на шестой.
- Мыы, … аю!
Можно понять затурканных личным составом, подготовками, контролями и
митингами командиров-летчиков, которые в первом в году боевом вылете
опоздали со взлетом на 20 минут. Получив мудрое перенацеливание, они
отсчитали на восток 20 км, потом еще 20 и 20, нашли среди других мелких
кишлаков крупный населенный пункт на букву М. - Чаугани. Казармы, военный
городок с укреплениями представился вполне естественной целью.
Пехоту спасли наличие в составе авиационного наводчика с работающей
радиостанцией, видно от скуки прослушивал частоту операции, а так же не
очень эффективные боеприпасы атакующих – старые (еще черные) РВК-250 АО 2,5.
Не знаю, чем для Су-17 далее закончилась эта история, в связи с отсутствием
безвозвратных потерь у пехоты, отделались, очевидно, малой кровью. Хотя без
строгого партийного реагирования уж точно не обошлось (невнимательно изучил
народ, что мыслили основоположники по теме).
Вопрос же соотношения полетов и командно-штабных забот представляет особую
тему и требует отдельных повествований.
