Тема третья
"Бездействие" Сталина и причины катастрофы лета 41-го

Е.Ковалев приводит (без указания источника) заявление Сталина, сделанное им в 5 мая 1941 года, о том, что "война с Германией неизбежна - потому что фашизм и коммунизм являются извечными врагами, и если она (т.е. война) не начнется раньше, Советский Союз сам начнет ее в 1942 году /выделено мною, С.И./" (глава 1,с. 6). И вот как комментируется это заявление: "Логику Сталина можно понять. Война не должна начаться до августа! (1941 г.) Не следует давать Гитлеру повода для вторжения.... Слепо уверовав, что он сможет оттянуть начало войны, Сталин пропускал мимо ушей все мрачные предостережения и свидетельства. Судьба России была поставлена им на кон в азартной игре по умиротворению Гитлера, которая только что окончилась такой катастрофой для Франции и Англии" (глава 1, с. 6).

Сталин, по мысли Е.Ковалева, миротворец Гитлера! А тем временем этот "миротворец", по договоренности с тем, кого он умиротворял, разделил Польшу, присоединил к СССР балтийские государства, Бессарабию и Северную Буковину, но смог лишь полностью "решить" вопрос с Финляндией. "Умиротворитель" Сталин пунктуально выполнял условия торговых соглашений с Германией, поставляя Гитлеру для продолжения войны на Западе пшеницу, уголь, металлы, нефть и т.д., получая при этом взамен образцы новейшей немецкой техники: самолеты He-100 – 5 экз., Bf-109E - 5 экз., Bf-110C – 5 экз., Me-209 – 1 экз., Ju-88 – 2 экз., Do-215B – 2 экз., а также несколько типов учебных и связных машин (Шавров В.Б. “История конструкций самолетов в СССР 1938-1950 гг.”, 3-е изд., М., Машиностроение, с.145). Я умышленно не касаюсь темы поставок из Германии в СССР других видов военной техники и вооружений, т.к. это выходит за рамки предмета нашего обсуждения.

А как была использована в СССР купленная немецкая авиационная техника? В.Капистка по этому поводу пишет: «Судя по обнаруженным источникам, внедрение германского опыта в советское авиастроение было поручено всем (подчеркнуто мною - С.И.) ведущим самолето-, моторо- и приборостроительным заводам. Всего было задействовано 20 заводов, а также Бюро новой техники ЦАГИ, ЦИАМ и НИИ ВВС» (В.Капистка «Что мы взяли у Люфтваффе?», «Крылья Родины», № 9, 1995 г., с. 21). Т.о. Сталин, поставляя Гитлеру «лес и пеньку» взамен новейшей военной техники, получил возможность использовать при создании собственных новых образцов авиационной техники современные, уже реализованные немцами (будущим противником!) технические решения! Каким же глупым и недальновидным был советский диктатор!?

Всеми признается, что СССР готовился к войне. Но к какой войне готовилась Красная Армия и весь Советский Союз? – К наступательной! Этот вывод мало кем опровергается, но мало кем ясно и однозначно подтверждается. Тем не менее, напомню, что:

«Советская стратегия признавала оборону необходимым видом вооруженной войны, но подчеркивала ее подчиненную роль по отношению к наступлению. При этом вопросы обороны наша теория разрабатывала неполно. Она считала оборону возможной и необходимой на отдельных направлениях, но не на всем стратегическом фронте. В принципе стратегия считала возможным вынужденный отход, но только на отдельных участках фронта и как временное явление, связанное с подготовкой наступления (выделено мною, С.И.). Не разрабатывался вопрос о выводе крупных сил из-под угрозы окружения», - отмечается в официозной и фундаментальной «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза» (т.1, М., 1960, стр.441). Попутно заметим, что именно это «хрущевское» издание ввело в исторический оборот основной список «причин» поражения Советского Союза летом 1941 г., который охотно повторяет и Евгений Ковалев.

Весма показательны и темы докладов, прозвучавших на широкоизвестном совещании высшего командного состава РККА в конце декабря 1940 г.:

«характер современной наступательной операции», генерал армии Жуков;

«об использовании механизированных соединений в современной наступательной операции», генерал-полковник Павлов;

«военно-воздушные силы в наступательной операции и в борьбе за господство в воздухе», генерал-лейтенант Рычагов;

но при этом доклад генерала армии Тюленева “Характер современной оборонительной операции” согласно заданию не выходил за рамки армейской обороны (выделено мною, С.И.) и не раскрывал специфику современной стратегической обороны”, - признает маршал Жуков (Г.К.Жуков “Воспоминания и размышления”, М., 1970, с.183).

Е.Ковалев в своем материале голословно утверждает, что "согласно взглядам (советского авиационного командования), превосходство в воздухе должно быть достигнуто в ходе грандиозных воздушных сражений, а не за счет внезапного нападения на вражеские аэродромы, что считалось слишком трудным и малоэффективным предприятием".

Странное заявление, особенно если учесть, что «… на заседании (Главного Военного Совета Красной Армии) 29 декабря 1940 г. начальник Главного управления ВВС Красной Армии генерал П.В.Рычагов сделал доклад, в котором указывал, что в наступательной операции фронта борьба с авиацией противника является важнейшей задачей, оказывающей влияние на успешные действия войск и работу органов тыла. При этом отмечалось, что завоевание господства в воздухе может быть достигнуто путем уничтожения вражеской авиации на ее аэродромах в сочетании с одновременными ударами по фронтовым базам, ремонтным органам, складам авиагорючего и боеприпасов и уничтожением авиации в воздушных боях. Одновременно массированные удары по основным аэродромам противника рассматривались как лучший способ уничтожения его авиации» (выделено мною, С.И.), - пишется в официальное труде «Советские Военно-воздушные силы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (М., Воениздат, 1968, с.22). Т.е. советские ВВС планировали (но не успели и не смогли) применить тактику внезапного нападения на аэродромы противника, которая первоначально принесла свои плоды Люфтваффе в июне, а японским ВВС - в декабре 1941 г., которые, как известно, ВНЕЗАПНО ПЕРВЫМИ нападали на противника.

А вот как эта теория применялась на практике в начале 41-го:

Маршал авиации Пстыго, служивший перед войной в 211-м бомбардировочном полку Одесского военного округа, который базировался на аэродроме Котовска (вблизи границы с Румынией), и уже вовсю летал на Су-2 пишет: «В апреле 1941 года 211-й бомбардировочный вышел на полевой аэродром у реки Днестр. В конце месяца, и особенно в мае в полку участились тревоги. Редкие дни обходились без них. Обычно сигнал подавался на рассвете (выделено мною – С.И.). Мы бежали к самолетам, подвешивали бомбы, заряжали пулеметы….» (И.И.Пстыго «На боевом курсе», М., Военное издательство, 1989, с.4). Не правда ли очень похоже ….

Подполковник Цупко, служивший в июне 41-го в 13 скоростном бомбардировочном авиационном полку 9 саб Западного округа, имевшим на вооружение пикировщики Ар-2, вспоминает: «13-й авиаполк в марте 1941 года был переброшен в лагерь на полевой аэродром близ села Борисовщина и там приведен в повышенную боевую готовность: с рассвета до темна эскадрилии замаскированных самолетов с подвешенными бомбами (выделено мною, С.И.) и вооружением, с экипажами стояли наготове. В полку было пять эскадрилий по двенадцать экипажей. Дежурили обычно три (выделено мною, С.И.) из них, остальные учились, летали. Через сутки эскадрилии сменялись» (П.И.Цупко «Пикировщики», М., 1987, с.8). Можно ли предположить, что боевые дежурства должны были продолжаться еще год?

Евгений Ковалев приводит в своем материале уже ставшим избитым список причин (прмимо вышеуказанной), которые якобы привели к катастрофе лета 41-го. Перечень широко известный, кочующий из одной книги в другую, и Е.Ковалев мог бы не тратить время на его переписывание, т.к. ничего нового (за исключением "ковализмов") он не сообщил.

Внимательно анализируя стандартный набор причин, волей-неволей задаешься вопросом, а что явилось причиной "причины"?

Е.Ковалев признает, правда с неуклюжими оговорками, что ВВС западных округов, трех флотов и ДБА имели почти 10 000 самолетов (глава 2, с. 4), а Люфтваффе, развернутые против СССР, имели 3 000 самолетов (по данным Ковалева, ничем не подтвержденным). А что означает более чем 3-х кратное превосходство советских ВВС? С какой целью это превосходство было достигнуто? Для обороны? - Чушь! Значит для наступления? - Да!

Говоря об избитой теме "превосходства" немецких самолетов, то хочется сослаться на М.Солонина, который в своем материале (глава 5, с.2) весьма аргументировано анализирует эту версию.

Всеми без исключения признается, что старые самолеты - И-16, И-153, СБ/Ар-2, ДБ-3/3ф и другие были превосходно освоены летным составом, а их было почти 8 500! Т.е. превосходство советских ВВС над Люфтваффе и без учета новых самолетов было в 2,5 раза! При этом общая боеготовность сторон была примерно одинаковой - порядка 85% (См. материалы М.Солонина и Е.Ковалева), при наличии значительного резерва материальной части у советских ВВС.

Говоря о низкой летной подготовки значительной части советских летчиков (преимущественно истребителей, «воздушных бойцов»), необходимо помнить, что по числу летчиков советские ВВС также превосходили Люфтваффе в несколько раз. «К июню 1941 г. Германия располагала широкой сетью авиационных учебных заведений и 15-16 тыс. подготовленных летчиков. …. Опираясь на достижения культурной революции, учебные заведения (советских) ВВС выпустили более 200 тыс. (выделено мною, С.И.) авиаторов различных профессий, из них около половины – за три предвоенных года» (В.С.Шумихин «Советская военная авиация 1017-1941», М., 1986, с. 271). Даже если принять за рабочую гипотезу, что на одного подготовленного летчика приходилось 4 других авиаспециалиста (штурманы, борт-радисты, инженеры, техники или метеорологи и т.д.), т.е. 40 тыс. подготовленных летчиков, то это вполне коррелируется с соотношением парка боевых машин советских ВВС и Люфтваффе к июню 41-го. А зачем Сталину такое количество летчиков? - Для наступления!

Е.Ковалев повторяет упреки, правда безадресные, в отсталой тактике советских ВВС, предусматривающей плотные неманевренные боевые порядки авиации. Но почему эта тактика сохранялась? Зачем? - Ответ прост, для того, чтобы тысячи слабо обученных летчиков, следуя в плотном строю за опытными комэсками или комполками, могли нанести первый удар и обеспечить своим ВВС господство в воздухе. Ведь для первого внезапного удара необходима именно массированная атака, обеспечивающая максимальное поражение противнику. Пример Перл-Харбора лишний раз это подчеркивает.

Лихорадочный выпуск летчиков квалификации "взлет-посадка" к лету 1941 года полностью был обеспечен необходимым количеством самолетов (старых и новых). Продолжение подготовки летчиков в таком темпе, привело бы к лету 1942 года к тому, что промышленность, завершившая выпуск старых самолетов, не смогла бы обеспечить выпуск в необходимых количествах новых самолетов, технологически более сложных в производстве и, естественно, более трудоемких. В этом случае каждый второй советский летчик оказался бы "безлошадным", т.е. они не смогли бы принять участие в наступлении.

Система управления советскими ВВС, безусловно к тому времени уже несовершенная для маневренной войны, не была могла быть иной (гибкой, мобильной), т.к. в ней не было необходимости. Внезапность обеспечивалась максимальной секретностью, практическим отсутствием передачи приказов и донесений по каналам (проводным) связи. План был прост в своей гениальности и широко используется до сих пор. В авиационные и другие части поступает условный сигнал, состоящий из кодового слова, например, "буря". Командиры всех уровней знают, что по получении этого сигнала необходимо достать из сейфа пакет номер такой-то и действовать согласно приказу, который этот пакет содержит: действовать по заранее разведанным и известным целям - в первую очередь по аэродромам противника, коммуникациям и т.д. В этих условиях нет необходимости в больших объемах информации, передаваемых по каналам связи снизу вверх и обратно согласно армейской субординации.

Сталин готовился повторить, но в других, много больших, масштабах успешный сценарий разгрома японцев у Халхин-Гола в августе 1939 г.: имея подавляющее превосходство над противником во всем - людях, танках, самолетах, артиллерии и т.д., задавить противника, нанести ему максимальное поражение не умением, а числом. И совершенно не случайно, что в начале 1941 года на должность начальника Генштаба, осуществлявшего планирование будущей войны (в том числе и действий ВВС, включая их дислокацию), был назначен герой Халхин-Гола генерал Жуков. Не случайно и то, что начальник Генерального штаба не понес никакой ответственности за катастрофу лета 41-го. В тоже время его предшественник на этом посту генерал Мерецков попал в руки бериевских костоломов….

Еще одна причина, о которой Е.Ковалев много пишет, «скопление» советской авиации на небольшом числе аэродромов иллюстрируется им следующим образом: «Из-за спешного строительства часто два авиаполка делили между собой одно летное поле, что приводило к размещению в одном месте до 150 машин» (глава 2, с. 2). /Выделено мною, С.И./ Интересно, а был ли Е.Ковалев хоть раз на военном аэродроме или хотя бы на Тушинском поле? А если нет, то рекомендую ему посмотреть фильм в «Бой идут одни «старики». В этом фильме воспроизводится достоверная картина аэродрома военной поры.

Прошу обратить внимание на вышеприведенные цитаты из мемуаров советских авиаторов – авиаполки, в которых они служили накануне войны, базировались в июне 1941 г. на полевых аэродромах и понесли от первого удара немцев минимальные потери! – «Отбомбившись, фашисты улетели. Было убито двое, ранено шестеро, сгорели два самолета – СБ и У-2» (П.Цупко «Пикировщики», с.16). 43-я иад (160, 161, 162, и 163 иап – всего 235 самолетов, 289 летчиков) под командованием генерала Захарова, базировавшаяся на стационарных аэродромах в районе Орши и Могилева, вообще не подвергалась воздействию противника в первый день войны (Г.Н.Захаров «Я-истребитель»,М., 1985, с.111-115).

Трудно не согласится с Марком Солониным, сакральные цифры - 800 советских самолетов, уничтоженных на земле в первый день войны на 66 аэродромах, это миф, введенный в оборот, скорее всего пропагандистами из ГлавПУРа по согласованию с ЦК КПСС, ничем не подтверждается. Начальник Генерального штаба (в июне 41-го) признает: ”К исходу 22 июня, несмотря на предпринятые энергичные меры, Генштаб так и не смог получить от штабов фронтов, армий и ВВС точных данных о наших войсках и о противнике” (Г.К.Жуков “Воспоминания и размышления”, с.240) А через двадцать лет эти данные кто-то получил?!

Фантастическую цифру Е.Ковалева о том, что только Западному округу нужно было 592 новых аэродрома, оставим для обсуждения критиками историко-фантастических опусов.

Итак, Сталин готовил Красную Армию и весь СССР к наступательной войне. Но когда планировалось начать это наступление?

Е.Ковалев, как и многие другие, ссылаясь, в том числе и на речь Сталина 5 мая 1941 года перед выпускниками военных академий, считает, что это должно было произойти в 1942 году. Т.е. в 1942 году «последний советский солдат должен был пришить последнюю пуговицу», а диктатор Гитлер должен терпеливо дожидаться этого момента.

Позволю высказать свое мнение, а точнее согласиться с предположением «историка-ревизиониста» (Е.Ковалев, глава 4 , с. 5) о том, что Сталин готовился наступать летом 1941 года. Гитлер опередил его лишь на очень короткое время.

Диктатор Сталин, убежденный в собственной гениальности, считал что обстановка сложилась крайне благоприятная для нападения: диктатор Гитлер вел войну на Западе и всячески демонстрировал подготовку к вторжению на Британские острова, армии Вермархта рассредоточены по всей Европе и Северной Африке. Сталин был уверен, что Гитлер не рискнет начать войну на два фронта, не рискнет начать войну против Советского Союза, не закончив войны на Западе. По мнению советского диктатора диктатор фашистский свято будет следовать заветам Бисмарка не воевать на два фронта, ибо Первая мировая война убедительно подтвердила правоту «железного канцлера». Но Сталин не учел одного, что Гитлер – политик авантюрного склада, может еще более авантюрного, чем сам Сталин. И «фюрер» рискнул...

Упоминаемая выше дата начала советского наступления - летом 1942 года – это стратегическая дезинформация. По своей сути такая же стратегическая, как и «подготовка» Гитлера к высадке на Британские острова.

Неужели можно всерьез говорить о том, чтобы маниакально подозрительный и увлеченный секретностью сверх всякой меры Сталин «озвучил» важнейший секрет – дату начала наступления - перед многосотенной аудиторией? Сталин и его помощники не сомневались, что содержание его выступления перед выпускниками академий станет рано (что более вероятно) или поздно известно германской разведке. Такая «утечка» информации (как сейчас принято говорить) предназначалась Гитлеру, чтобы ввести его в заблуждение об истинных сроках начала советского наступления, объясняя это «неготовностью» к войне. Именно с этой точки зрения необходимо рассматривать и пресловутое Заявление ТАСС от 14 июня. Имея в западных военных округах многомиллионную группировку войск, Сталин мог позволить разрешить отпуска некоторым командирам, чтобы еще раз подчеркнуть отсутствие планов наступления летом 1941 г. Все действия Сталина, которые Е.Ковалев вслед за многими другими называет «бездействием» были частью кампании дезинформации, которая прикрывала лихорадочную подготовку Красной Армии к наступлению летом 1941.

Е.Ковалев негодует по поводу того, что Сталин «настоял, чтобы никто не препятствовал немецким самолетам-разведчикам нарушать воздушное пространство СССР» (глава 1, с.6), считая такое поведение Сталина «умиротворением» Гитлера. Но и этот факт лишь подчеркивает всеобъемлемость кампании дезинформации, суть которой передавалась четким приказом «не поддаваться на провокации!», что в свою очередь можно перефразировать и как «не спугни!». Сталин действительно боялся спугнуть Гитлера, боялся дать ему повод выступить первым.

В книге маршала авиации Н.С.Скрипко «По целям ближним и дальним» (М., 1981, с. 50)

приведена подробная «Схема базирования частей ВВС Западного фронта к началу боевых действий 22.6.41г.». Это пока единственный, как мне представляется, документ такого рода, опубликованный в открытой и доступной мемуарной литературе. Наверное, в 1981 г. цензура не рискнула удалить эту схему из воспоминаний маршала.

Вот как выглядела группировку ВВС Западного округа перед 22 июня 1941г.:

армейская авиация:

- в районе Гродно – Лида базировалась 11 сад в составе 122, 127 иап и 16 сбп
- в районе Белостока дислоцировалась 9 сад - 124, 126 и 129 иап и 41 ббп
- в райне Брест-Пружаны базировалась 10 сад - 33, 74, 123 иап и 13 сбп

фронтовая авиация:

- в Барановичах дислоцировался 314 орап, в районе Жабчицы базировался 39 ббп
- в районе Витебска – 12 бад – 6 и 43 ббп, 161 рап
- в районе Орши –Могилев – 43 иад – 160, 161, 162, и 163 иап
- в районе Бобруйска – 13 бад - 24, 27 и 97 ббп, а также 25 сбп, 121 и 130 ббп.

Таким образом, авиация Западного округа имела в своем составе 12 истребительных, 11 бомбардировочных и 2 разведовательных полка и некоторое число отдельных эскадрилий, входивших в состав войсковой авиации. Общее число истребителей, согласно штатной численности, составляло примерно 770 самолетов, бомбардировщиков - 680 самолетов.

Общее число самолетов в Западном округе, с учетом войсковой авиации, даже по данным Е.Ковалева составляло 1789 машин (Ковалев, глава 2, с.4).

Западнее этой группировки в районе Смоленска-Великие Луки был развернут 3 дальнебомбардировочный авиакорпус в составе 42 и 52 дбад (96, 98, 207 и 212 дбап , 1 и 3 тап), который должен был действовать в интересах и полосе Западного округа/фронта (Скрипко, с.31).

Возникает резонный вопрос: а что означает 770 истребителей и 680 бомбардировщиков в составе ВВС Западного округа?

Для того чтобы аргументированно ответить на этот вопрос, я попробовал сравнить качественный состав (соотношение истребителей и бомбардировщиков) воздушных армий фронтов, принимавших участие в Белорусской наступательной операции в июне 1944 г. Принимая во внимание большое сходство театров военных действий, время года и характер задач, решаемых советскими войсками, полагаю, что это сравнение будет корректным.

К сожалению, открытые и доступные мне источники не приводят никаких конкретных данных по составу советской авиационной группировки во время операции «Багратион». Даже официальное издание "Советские ВВС в Великой Отечественной войне" перечисляет только номера воздушных армий, участвовавших в операции, и называет только общие число самолетов, принимавших участие в этой битве.

Но в книге "Крылья победа" маршал авиации Руденко, который летом 1944 года командовал 16-й воздушной армией, подчиненной 1-му Белорусскому фронту (командующий генерал Рокоссовский), привел подробные данные о составе своей ВА накануне операции.

В июне 1944 года «16-я воздушная армия имела в своем составе два бомбардировочных и один истребительный корпус, пять истребительных дивизий и по две штурмовиков и ночных бомбардировщиков. Накануне операции из резерва Ставки Верховного Главнокомандования к нам прибыли еще два корпуса: 4-й штурмовой и 8-й истребительный, а также 300-я штурмовая авиадивизия. … Всего к началу операции 16-я воздушная имела в своем составе 2319 исправных самолета: 331 дневной и 149 ночных бомбардировщиков, 661 штурмовик, 1108 истребителей, 70 разведчиков и корректировщиков” (С.И.Руденко “Крылья победы”, М., 1985, с.193-195). Т.о. 16 ВА имела 1141 бомбардировщиков/штурмовиков и 1108 истребителей.

Авиация дальнего действия в составе 8 корпусов действовала в интересах фронтов, наступавших на направлении главного удара, в том числе и 1-го Белорусского, которому подчинялась 16 ВА.

Таким образом, качественный состав 16 ВА (соотношение истребителей и бомбардировщиков/штурмовиков) во время наступательной операции 1944 года, был АНАЛОГИЧЕН качественному составу ВВС Западного округа летом 1941 г. (770 истребителей и 680 бомбардировщиков). А это означает, что авиационная группировка Западного фронта в июне 1941 была такой же наступательной, как и авиационная группировка 16 ВА в составе 1-го Белорусского фронта в июне 1944 г.!

В июне 1944 г. АДД действовала так же, как планировалось использовать ДБА летом 1941 г.

Беру на себя смелость утверждать, что такие же авиационные наступательные группировки имели и другие западные военные округа в июне 1941 г.

Развертывание к 22 июня 1941 года в непосредственной близости от границы группировки армейской авиации, призванной нанести первый и внезапный удар по противнику, явно говорит о том, что наступление должно было начаться совсем скоро.

Упоминавшийся уже маршал авиации Руденко, перед войной командовал смешанной авиадивизией (3 истребительных и 2 бомбардировочных полка), дислоцировавшейся на Дальнем Востоке пишет в своей книге: «В ночь на 15 июня 1941 г. мы с комиссаром дивизии Н.П. Бабаком пошли к генералу Смородинову (начальник штаба ДВО), чтобы доложить результаты дня и получить задачу на завтра….. Получен приказ, - объявил Смородинов, - три полка вашей дивизии – 29 истребительный, 37 скоростной бомбардировочный и 22-й дальнебомбардировочный - отправить в Белоруссию. 3-й и 13-й истребительные полки остаются на своих аэродромах» (С.И.Руденко «Крылья победы», сс.5-6).

Если Сталин готовился к войне в 1942 году и при этом старался «не провоцировать» немцев, то как можно скрыть базирование авиации в непосредственной близости от границы и прибытие в этот район новых бомбардировочных полков? Если война должна была начаться в 42-м, то зачем в начале лета 41-го перебрасывать с Дальнего Востока бомбардировочные (т.е. ударные, ведь ударная сила любых ВВС - бомбардировщики) полки в Белоруссию? Ведь это можно было сделать и в начале 42-года. Немецкая разведка рано или поздно обнаружила бы авиационные полки, прибывшие за 10 000 км. Это ли не «провокация»? Это почти повод к войне. Но это уже не волновало Сталина, он планировал начать наступление совсем скоро.

Именно в преддверии наступления, аэродромы истребительных полков (как известно, радиус действия истребителей небольшой) оказались утром 22 июня под артиллерийским огнем немцев. И здесь нет никакого «головотяпства» или «вредительства» – это был классический пример правильной подготовки к наступлению. Маршал Руденко, описывая подготовку своей ВА к наступлению летом 1944 года, отмечает что "были разработаны подробные планы базирования частей и соединений в исходном положении не далее трех-десяти километров от линии фронта (выделено мною, С.И.)". И это тоже «ошибка»? Или советские командиры «ошибались» только в 41-м, а в 44-м или 45-м за те же самые действия их щедро награждали орденами и званиями?

Еще один пример: в феврале 1945 г. аэродромы полков 3-го истребительного авиационного корпуса генерала Савицкого оказались под минометным огнем противника. Это произошло потому, что Савицкий посадил свои истребители как можно ближе к линии фронта, чтобы иметь больший радиус действия для поддержки танков генерала Богданова, готовящихся к наступлению на Берлин. Ас-генерал вспоминает: «… маршал (Жуков) утверждает, что не знает случая, чтобы авиаторы несли потери от минометного огня (выделено мною, С.И.)….» (Е.А.Савицкий «Полвека с небом», М,. 1988, с.207). Вполне очевидно, что действия генерала Савицкого при подготовке к наступлению в 45-м, одобренные командующим фронтом маршалом Жуковым, полностью повторяют логику и практику подготовки к наступлению летом 41-го.

22 июня 1941 года друг другу противостояли в наступательных порядках две мощнейшие группировки войск – Гитлера и Сталина. А что значит в наступательных порядках? Это значит, что дислокация войск максимально приближенных к границе в инженерном отношении оборудована минимально (зачем окопы или капониры копать или минные заграждения ставить, если завтра - послезавтра пойдем вперед?), штабы, командные пункты, узлы связи также максимально приближены к границе, все огромные запасы боеприпасов, горючего, снаряжения, фуража, продовольствия сосредоточены компактно и как можно ближе к границе и т.д. Именно поэтому первый внезапный удар немцев имел такие катастрофические последствия. Советские войска не готовились к обороне, они были готовы к наступлению!

Все ждали приказа наступать. Кому положено, тот знал куда наступать и, наверное, довольно точно догадывался когда. Поэтому не случайно командующий Западным округом генерал Павлов спокойно смотрел «Свадьбу в Малиновке» вечером 21-го июня, зная, что есть еще несколько дней или недель до начала наступления, которое товарищ Сталин «гениально» и т.д. и т.п. уже назначил. Именно поэтому он отмахнулся от сообщения начальника разведотдела штаба округа полковника С.В.Блохина, который доложил ему во время представления, что «на границе очень тревожно» (А.Верт, «Россия в войне 1941-1945», М., 1967, с.99).

Вся масса войск и техники, сжатая как мощная пружина и готовая распрямиться вперед с огромной и всесокрушительной силой, была сосредоточена, главным образом, на белостокском и львовском выступах. Готовился классический удар «под Каннами». Позже советским маршалам и генералам удалось осуществить такие удары. Одной из лучших таких операций стала упоминавшаяся операция «Багратион», в том числе и потому, что такие операции многократно планировались и «проигрывались» во всех «высоких» штабах еще до войны.

Но Гитлер Сталина перехитрил, он начал первым, на неделю, может быть две, три раньше Сталина.

Известный английский военный теоретик Б.Лиддел-Гарт в своем послевоенном труде «Стратегия непрямых действий», явно учитывая опыт июня 41-го, отметил: «Для того, чтобы план был реальным, необходимо учитывать противодействие, которое может оказать противник. Для более эффективного преодоления этого противодействия необходимо предусмотреть возможность изменения плана сообразно сложившимся условиям…» («Стратегия непрямых действий» М.,1999, с.378).

У Сталина и его военных не было другого плана, не было другого варианта. Сталин, убежденный в собственной гениальности, считал, что война начнется и будет развиваться так, как он спланировал – «на чужой территории и малой кровью». Мысль об обороне не допускалась в корне. А что такое советская подготовленная оборона мы хорошо знаем на примере Курской битвы 1943 года!

А теперь попытаемся представить, что происходило в приграничных районах Советского Союза в первые дни войны.

Многомиллионная группировка советских войск была готова к наступлению. ВВС западных округов были готовы к нанесению внезапного сокрушительного «сталинского» удара (т.е. материальная часть имеется в достаточном количестве, летчики обучены полетам в плотных сомкнутых порядках за лидером, ГСМ и вооружение завезены прямо к аэродромам, цели разведаны – все ждут приказа). И вдруг, без всякого сигнала тревоги по стационарным аэродромам армейской авиации, по штабам, по складам , расположенным вблизи границы наносят внезапный удар Люфтваффе и армейская артиллерия. Часть самолетов уничтожена на земле в первые же минуты, часть в воздухе… Командиры полков и смешанных авиадивизий пытаются связаться с вышестоящими штабами, но даже если им это удается, вразумительных приказов они не получают. Некоторые командиры на свой страх и риск вскрывают оперативные пакеты, надеясь получить приказ. А в пакетах находятся приказы нанести удары по целям на территории противника. Что делать?! Проходит какое-то время и авиаторы (в первую очередь, входящие в состав армейской авиации) узнают от командиров наземных войск и из других источников, что немецкие танки и мотопехота находится в тылу! Командиры, скрипя сердце, отдают приказы о передислокации, техсостав и батальоны обслуживания начинают отступать вместе с пехотой. А самолеты, которые по разным причинам не могут взлететь, в спешке и страшной неразберихе уничтожаются или просто бросаются. Часть взлетевших советских самолетов уничтожается в воздухе, часть садится на запасные аэродромы и оттуда начинают вести отчаянные воздушные бои в крайне невыгодных для себя условиях, часть садится на уже захваченные немцами аэродромы и не может взлететь из-за того, что кончилось горючее.

А немецкие танки и мотопехота быстро продвигались вперед, окружая советские войска. В составе окруженных войск оказалось и много авиаторов, которые пытались перебазировать свои самолеты на восток. Вспомним, что Минск пал 28 июня. Западнее этого города в окружении оказались мощнейшие 3-я, 10-я и 13- я армии, а также практически вся армейская авиация (9, 10 и 11 сад) лишившаяся своих приграничных аэродромов, захваченных противником в первые часы или дни войны. Фронтовая авиация Западного фронта, базировавшаяся западнее Минска, понесла тяжелые потери. В условиях полнейшей неразберихи, переходящей иной раз в панику, царившей, в данном случае в полосе Западного фронта, невозможно было перебазировать и вывести из-под удара почти 1800 самолетов. Ситуация на других фронтах была не столь ужасающей, но тем не менее такой же катастрофичной…..

Мы, наверное, никогда не узнаем точных цифр потерь советской авиации на земле от налетов Люфтваффе в первые часы войны. Отходящие советские авиаторы уничтожали свои самолеты. А как можно наверняка определить, по какой причине сгорел (деревянный в то время) самолет: от удара с воздуха или оттого, что его поджег советский летчик или механик, в спешке покидая свой аэродром? Целью же немецкой инспекции захваченных советских аэродромов, о которой пишет Е.Ковалев, было отнюдь не определение причин уничтожения самолетов, но их количества.

Евгений Ковалев упоминает о бомбардировке 30 июня (!) тяжелыми бомбардировщиками танковых колон противника восточнее Минска. Этот трагический эпизод описан К.Симоновым в «Живых и мертвых». Это были тяжелые ночные бомбардировщики, скорее всего 1-го или 3-го тап из состава 3-го дбак. Других бомбардировщиков Западный фронт к этому времени уже не имел, как почти не имел и истребителей. Т.е. через неделю после начала войны ВВС Западного фронта перестали существовать как организованная сила.

Схожая картина наблюдалась и на других фронтах.

Именно поэтому я соглашаюсь с гипотезой Марка Солонина о том, что значительная часть потерь советской авиации в первые дни войны пришлась на те самолеты, которые было невозможно перебазировать на другие аэродромы, т.е. они были уничтожены или брошены на аэродромах базирования. Не берусь судить насколько корректна цифра, приводимая М.Солониным, но то, что число брошенных и уничтоженных самими советскими авиаторами самолетов значительно и превышает прямые потери от ударов с воздуха, для меня очевидно.

Авиация летает в небе, но базируется на земле, тяжелейшее поражение, понесенное советскими наземными войсками, самым прямым образом отразилась на судьбе авиации. Но мы обязаны сказать, что советские авиаторы, несмотря на более чем неблагоприятные условия, выполнили свой солдатский долг и сделали все, что было в их силах.

Напомню, но лишь Е.Ковалеву, что «за период с 22 июня по 5 июля 1941 г. немецкие ВВС потеряли 807 самолетов всех типов, а за период с 6 по 19 июля - 477», - пишут немецкие авторы в книге «Мировая война 1939 - 1945 гг.» (Цит. по И.В.Тимохович «В небе войны», с.21). Т.о. Люфтваффе через месяц после начала войны потеряли 1284 самолета из 2000, имевшихся на Восточном фронте!

Желание Сталина свершить «мировую революцию», его безмерная самоуверенность обрекли советские войска в западных военных округах на катастрофу. Советские авиаторы, как и вся Красная Армия, проиграла ПЕРВЫЙ бой. Но это поражение стало прологом победы! Победы НАРОДА в ОТЕЧЕСТВЕННОЙ войне, но не победы Сталина в «освободительной» войне за «советские соединенные штаты»!