* * *
Я ездила на аэродром каждый день, если
только позволяла погода.
Мошковский так мне ничего и не сказал, но другие передавали, что он был
мной доволен. Тогда еще редко случалось, чтобы сразу, по команде
отрывались от самолета. Некоторые хватались за пилота, у других дрожали
коленки. В последующие пятнадцать дней я совершила пять прыжков.
Пятый прыжок был с «АНТ-14» в 1933 году, в день авиации. [39]
Как-то случилось, что мне пришлось прыгать первой. Все смеялись, говоря,
что Мошковский пускает меня «на затравку». Помню, как мы готовились к
прыжку. Выстроились. Мошковский проверил парашюты. Стояли курсанты. Они
тоже прыгали по 5—6 раз, но никак не могли отвыкнуть от «соски»
(резинка, прикрепленная к кольцу, которую новичок надевает на руку,
чтобы не выпустить кольцо в воздухе).
Помню: надеваю парашют, а Мошковский мне помогает. Кто-то из курсантов
спрашивает:
— Где же соска?
— Соска? — отвечает Мошковский. — Она вам сто очков вперед даст! Это вы
только с соской прыгаете.
Действительно, со второго раза я прыгала без соски.
После 18 августа занятия в школе закончились. Я уже числилась в активе
при высшей парашютной школе. Работала [40] там по общественной линии.
Начала серьезно заниматься, кое-что читала, изучала укладку парашюта.
У меня было очень большое доверие к парашюту. Другие, если они не сами
укладывали парашют, волнуются. Я знала укладчиков, это были хорошие
ребята, и я им безгранично доверяла. При мне было много прыжков, но
никогда ни одного несчастного случая.
Нужно было все же самой заняться укладкой. Мошковский начал
поговаривать, что мне нужно сделаться инструктором.
Я составила себе программу подготовки и зимой уже вела занятия в
кружках. У себя в техникуме я тоже организовала кружок из нескольких
человек. С этого началась моя инструкторская работа.
В ту зиму я прыгала, но немного. Зимние прыжки мне сначала не
понравились: очень много приходилось на себя [41] надевать. Кроме того,
все было не по мерке, все велико. Надеваешь кожаную куртку, а рукава
чуть ли не до пяток. Это стесняло движения. Опыт у меня еще был
небольшой — всего 8—9 прыжков. Все вместе взятое действовало неприятно.
Сейчас другое дело — что ни наденьте, все равно прыгну.
Стала думать о затяжных ярыжках. Сначала мне казалось, что затяжной
прыжок — это что-то сверхестественное. Уже заучены движения
обыкновенного прыжка — оторвалась от самолета и выдернула кольцо. Но как
лететь, не выдергивая кольца? Я всех ребят расспрашивала:
— Как ты прыгаешь при затяжном?
Все передавали свои впечатления по-разному, и я не знала, кому верить.
[42]
